Быт и нравы царской России

Благодаря чтению, у Алексея Михайловича сформировалась очень глубокое и сознательное отношение к религии. Он много молился, строго соблюдал посты и знал все церковные уставы. Ко всему окружающему царь Алексей относился с высоты своей религиозной морали. Главным духовным интересом Алексея было спасение души, и с этой точки зрения он судил других. Если царю приходилось делать кому-то выговор за совершенный проступок, то вместе с выговором он непременно указывал ему на то, что тот губит свою душу и служит сатане. По обычаю того времени, царь видел спасение души в строгом соблюдении обрядов. Но религия для Алексея была не только обрядом, но и высоконравственным понятием, и он не считал, что грешит, когда смотрит комедию или привечает немцев.

В его глазах это не было преступлением против религии, а просто приятным и полезным новшеством или делом. Ум и начитанность Алексея позволяли ему гораздо шире понимать православие, чем большинству его необразованных современников.

Показательным является отношение Алексея к вопросу о принуждении в делах веры. Твердо, но сдержанно царь пишет митрополиту Никону, нравственный авторитет которого он ставил высоко, чтобы тот не утомлял светских людей монашеским послушанием в походе. Он приводит Никону слова одного из его спутников, что Никон «никого-де силой не заставит Богу веровать». Это было убеждением самого Алексея.

Нравственные понятия Алексея о назначении царя

Как отмечал А.Е. Пресняков, «умственная работа приводила его (царя) к образованию собственных взглядов на мир и людей, а равно и общих нравственных понятий, которые составляли его собственное философско-нравственное достояние». Алексей Михайлович, исходя из религиозно-нравственных понятий, имел ясное и твердое представление о происхождении и значении царской власти в государстве, как власти, предназначенной для того, чтобы «рассуждать людей вправду» и «безпомощным помогать». Это была твердая позиция, которая объясняла смысл и цель его державного назначения.

Даже иностранцы, которые далеко не были друзьями Москвы и московитян, с восторгом отзывались о русском царе. Примеры тому приводит А.Е. Пресняков, ссылаясь на иностранных очевидцев. Очень важное замечание сделал Мейерберг о том, что при своей неограниченной власти в рабском обществе царь Алексей не посягнул ни на чье имущество, ни на чью жизнь, ни на чью честь.

Если следовать А.Е. Преснякову, то управление государством не было делом, которое Алексей хотел бы взять на себя. Для этого существовали бояре и приказные люди. Царь же присутствует при их работе, и если сам активно не работает, то задает ритм тем, кто трудится. А.Е. Пресняков приводит очень точный пример, показывающий нужность таких людей. По овражистым берегам реки везли тяжелую сельскохозяйственную машину. Машину тащили кони, но на подъемах, когда нужно было участие многих людей, чтобы помочь лошадям, народ спрашивал: «А кто ж нам кричать будет?».

И это немаловажно для России, где в любом деле нужен был свой «кричала».

Юродивые и нищие

В царском дворце, в особых палатах, на полном царском обеспечении жили дворцовые (верховые) богомольцы, нищие и юродивые. Богомольцев почитали за старость и житейский опыт, благочестие и мудрость. Царь слушал их рассказы про старое время в зимние вечера. Алексей чтил их так же, как и юродивых, которые бесстрашно обличали и пророчествовали, чем вызывали благоговейное уважение всего общества того времени.

Юродивый по имени Василий Босой играл при царе большую роль и являлся его советником и наставником. В царской переписке часто почтительно упоминается имя этого юродивого. «Брат наш Василий» называл его царь. Алексей не только опекал богомольцев при жизни, но и после их смерти устраивал им торжественные похороны и раздавал милостыню по церквям и тюрьмам. Такую же милостыню царь раздавал и по большим праздникам. Иногда он сам обходил тюрьмы и раздавал подаяние «несчастным». На Страстной неделе перед днем св. Пасхи царь посещал и тюрьмы, и богадельни и нередко освобождал из тюрьмы «сидельцев» или выкупал должников, помогал неимущим и больным. В этой постоянной форме раздачи милостыни нищим царь пробуждал добро и любовь в людях, закосневших в пороках.

Борьба за нравственность церковного быта

Еще иерусалимский патриарх Феофан в 1619 г. обратил внимание русских священнослужителей на различия в московском и греческом церковных обрядах и добился приведения их к некоторому соответствию.

Вопрос коренного обновления московской церковной жизни вызвал появление «ревнителей» из среды духовенства и светских людей. Эти «ревнители» видели свою цель в упорядочении современного церковного быта и общественной нравственности.