Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателями

По вашим объяснениям «стоп-режим» Служкина в отношении Маши включают два момента: не давать ей ложную надежду и не ухудшать жизнь дочери. Не кажется ли вам, что оба эти момента — производные от бедности Служкина? Я не уловил причину отказа Маше, если поместить Служкина в более благополучные обстоятельства.

Вам не кажется, что «не ухудшать жизнь дочери» — такой типичный отцовский нарратив, который не совсем соотносится с реальностью? При деньгах и счастливых родителях, живущих порознь, ребенку зачастую лучше, чем в несчастливой семье, когда у родителей ветхозаветная (и неверная, имхо) мораль, что надо «сохранять брак ради детей».

И я не понял про «не давать Маше ложной надежды». Если любовь Служкина настоящая, как вы говорите, то надежда Маши не ложная. Конечно, в 14 и 16 лет Маша — ребёнок ещё, и поймать её на вполне понятном чувстве к учителю смахивает на совращение. Но в 25 — уже взрослый человек.

Возможно, причина у Служкина такова: ему для души хватает себя, а для жизни ему много не надо.

Второе. Про Германа.

Окей, давайте усилим. Герман выходит и убивает Владика, насилующего его женщину (повод для мужчины вообще-то достаточный), труп закапывает на том же огороде, Танюшу отвозит домой, говорит ей: «Да, я убийца и не жалею, и решай сама, хочешь ли быть со мной». В итоге у Тани есть дом, и подлости она не совершила. Если она решит быть с Германом, то Герман даёт необходимые указания своим помощникам и исчезает. А потом Таня с отцом официально уезжают из страны. Убийство Владика обрывает связи, и уже никто не узнает, где деньги, да и где сам Владик.

Что мешает Герману так поступить в рамках своей морали (кроме авторской концепции и сюжета)? Да, Герман не убийца, но бывают обстоятельства, делающие исключение из правил единственно правильным. А план увезти всех в Индию от этого не делается менее реальным.

Опять же, вы верите, что такой правильный солдат, как Герман, будет смотреть, как насилуют его женщину, смутно воспринимая это наказанием для себя, которое надо принять? Ведь тут наказание за чужой счёт.

Разговор о «Географе» уходит полностью в сторону гипотетического: «А что бы делал Раскольников, если бы старуха-процентщица выжила? Сохранил бы он свою теорию? Мучился бы совестью?»

Роман — не жизнь. Роман пишется «под конкретную ситуацию» и не имеет вариантов, потому что они бессмысленны.

Обсуждать ситуацию Служкина «а если бы он был богат, а Маше было 25?» — всё равно что обсуждать «а если бы Служкин не женился по залёту и у него не было бы дочери?». Если бы Служкин был богат, а Маше было 25, то бабушка была бы дедушкой. Это другой роман — с другими героями и конфликтами.

Есть много незлых, но каких-то обывательских представлений о жизни.