Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателями

Я могу вкратце перечислить, чем мне не нравится «Царь» (то есть что вырублено или что изменено в сценарии). Убрана мистическая часть — а это очень важно, для неё всё и писалось: она мотивирует многие события. Нарушена логика поступков героев (почему Басманов взял с собой Машу? Он что, педофил? Или почему Маша выбежала на арену к медведю? Она что, самоубийца? И так далее). Изменён характер Грозного. У меня он был премудрым до лукавости, в фильме — просто кровавый шут, кривляка. Изменён характер Филиппа. У меня он был простой мужик, который не мыслит жизни без бога, как хозяйство без хозяина. В фильме он — рефлексирующий интеллигент. Изменён смысл конфликта Грозного и Филиппа. У меня Грозный предъявляет концепцию власти (царь — это бог, и он может творить чудеса, если в него верят; Россию может спасти только чудо, поэтому надо заставить народ верить в царя как в бога; Филипп не может согласиться на такое кощунство, потому что Филипп руководствуется здравым смыслом); в фильме никакой концепции власти нет — просто зверства религиозного психопата. Конец изменён на диаметрально противоположный: у меня благодать Филиппа спасает монахов, которые спрятали его тело (потому что смысл веры — спасение), в фильме монахи гибнут (и смысла у их веры нет).

Я не знаю, почему Павел Семёнович Лунгин решил изменить то, что я написал. Мне он не высказывал претензий к сценарию, ни о чём меня не предупреждал и ничего потом не объяснял (да я уже и не спрашивал — зачем? Дело-то сделано).

Логика такая. Чудеса творит бог. Россию может спасти только чудо. Значит, царь должен стать богом. А народ должен поверить в него как в бога. Будет верить мало — Россия погибнет. Выходит, надо заставить народ верить в царя. А для этого нужна опричнина. Так и живём — начиная с эпохи Грозного. Летоисчисление от Иоанна

09.07.2018. Екатерина

Я занимаюсь исследованием нарратологии на материале ваших романов. Мне очень интересно, как вы выбираете точку зрения, через которую в тексте передаётся действие. Однако в «Блуде и МУДО» повествование выстроено сложно: от третьего лица, с авторскими мыслями, но через призму взгляда главного героя (читатель не знает, что происходит вне точки зрения героя). Собственно вопрос: почему выбран именно Моржов? Суть лишь в противопоставлении его и пикселей? Художник vs материальный мир? Или здесь ваш выбор сложнее? Прокомментируйте, пожалуйста, этого персонажа, он очень многогранен. Я не согласна с мнением, что он лишь бабник, но не могу достаточно точно аргументировать свою точку зрения.

Сводить Моржова к бабнику — всё равно что считать собор Василия Блаженного большой кучей кирпича. Моржов осмысляет жизнь, формулирует «систему мира» и активно преображает окружающую действительность. Для «всего лишь бабника» это чересчур.

Мои герои всегда не согласны с правилами жизни. Либо они просто отказываются жить по этим правилам, либо пытаются изменить жизнь для всех окружающих. Моржов — из вторых.

Основной конфликт «Блуды» — противостояние между подлинностью и успешностью. Моржов успешен. У него всё есть. Но он хочет подлинности. Он исследует механизмы неподлинности — пиксельное мышление и те стратегии жизни, которые он «зааббревиатурил». Эти механизмы и помогают Моржову стать успешным. Однако в финале Моржов делает выбор в пользу подлинности, совершает поступок и «вываливается» из неподлинного мира.

Как автору, мне интересен герой, который способен не только на анализ мира, но и на большой нравственный поступок. Анализ — разумеется, мой, но в стиле Моржова, а поступок — Моржова.

06.09.2018. Егор

У меня три разных вопроса.

Первое. Хотелось бы узнать ваше мировоззрение. Знаю, вопросец, конечно, тот ещё. Довольно обширная и волнующая тема. Хотя бы тезисно. Вы часто говорите, например, про экзистенциализм.