Быть Корелли

— Прости, Иза, я не могу сейчас говорить, — выдавил он из себя и отрубил связь, не дождавшись от неё ни слова в ответ. Алеку не хотелось обижать её, вины Изабеллы в происходящем не было, но он не сумел обуздать раздражение. Ему было сейчас абсолютно не до неё.

— Что происходит, Алек?

Он не заметил, как Джулиано оказался позади него, не заметил, как тот вошёл и прикрыл за собой дверь. Всхлипы в приёмной стихли, повисла удручающая, глубокая тишина, Алеку казалось, что он слышит своё дыхание.

— Полный швах, как ты заметил.

Он отошёл к окну. Сквозь кудрявые белесо-серые тучи пробивалось солнце. Озеро Мичиган волновалось, и лучи его подсвечивали белым гребни волн. Оно напоминало Алеку море. Под солнцем оно становилось бирюзовым. Алек уже скучал по морю, несмотря на то, что был там только вчера. Все ждали хорошей погоды: от улыбчивого синоптика по CNN до пожилого уборщика, сметавшего возле «Корелли консалтинг» первые осенние листья. Прятавшиеся по домам люди скоро повылезают на пикники и прогулки, кто-то рискнёт войти в остывшую уже воду. И всё обязательно пройдёт. И трудности опять сделают его сильнее, и повысят его в собственных глазах, и, наверное, в глазах отца. Когда-нибудь. Вернётся Данте. И она снова разгребут всё, что наворотили, как разгребали всегда… Всё будет хорошо. Всё будет…

— Кто такая Изабелла Бланко? — твёрдый голос брата выдернул его в реальность. Джулиано стоял напротив его стола, сложив на груди руки. В его глазах была твёрдая решимость добиться ответа. И Алек не стал противиться.

— Я увёл женщину у Осборна.

— Ты вообще понимаешь, что творишь?

— Он её бил.

— Это вообще не твоё дело! А вдруг она в сговоре? А вдруг они все тебя подставляют?! Мог бы спасти кого-нибудь попроще, чёрт тебя дери!

Сначала Джулиано был спокоен, но с каждым словом тон его голоса повышался, становился резким. Он кричал на него, по-настоящему кричал, Джулиано, тот, чьей выдержке и терпению стоило поставить памятник. Средний брат смотрел на него дикими глазами, резкими взмахами рук подчёркивая каждое слово, летящее в Алека, словно метательный нож. Первое, что пришло ему на ум — толкнуть его в грудь и залепить отрезвляющую пощёчину, алгоритм был записан в подкорку, потому что Алек не знал, не видел, как бывает по-другому, но он до зубного скрежета не хотел поступать, как отец.

— Закрой рот, Джулиано, — прорычал он.

— Сам закрой! — выкрикнул брат и тут же осёкся, затих. — Прости.

Джулиано отвёл глаза, потёр ладонями лицо, взъерошил волосы. Он — единственный из троих сыновей был похож на мать, и отчасти поэтому с ним не хотелось бороться. Алек сдувался. Гнев и дух противоречия улетучились, когда он услышал это «прости», сказанное с досадой от того, что до этого «прости» вообще дошло. Алек отвернулся к мини-бару, взял два стакана и пузатую бутылку скотча.

— Ты прости. Ты прав. Я сам миллион раз говорил себе это. Но дело сделано.

Джулиано от выпивки не отказался. Взгляд его посветлел, и Алек вдруг ясно ощутил, что они с Джулиано на одной стороне.

— Где она сейчас?

— У меня.

— Осборн свирепствует?

— Вряд ли. Я заплатил ему за неё.

Джулиано закатил глаза, устали прикрыл лицо ладонью, разом прикончил свою порцию алкоголя.

— Алек, ты с головой дружишь вообще?

Алек лишь усмехнулся в ответ. Он сам бы хотел это знать.

— Пойдём пообедаем?

Алессандро хлопнул брата по плечу, Джулиано кивнул. Они вышли из кабинета мимо непривычно пустующего рабочего места Селесты. Вместе. Молча поддерживая друг друга.

Глава 32. Так бывает

Алессандро вернул Изабелле документы, купил телефон и забил туда свой личный номер. Завёл на её имя кредитку, дал ей безопасную, комфортную машину с личным водителем-телохранителем и пропал для неё. Он почти не говорил с ней, сухо и отрывисто объясняя, что занят. Возвращался поздно, когда она уже крепко спала. Изабелла буквально вставляла спички в глаза, чтобы дождаться его и поговорить — наверняка у него были какие-то проблемы на работе, ей хотелось поддержать его — но организм раз за разом передавал её. Когда она чутко просыпалась ближе к рассвету, то видела его крепко спящим и тихо радовалась, что он хотя бы приходит. Изабелла старалась не допускать мысли, что стала неинтересна ему, но это чувство — ужасное чувство подавленности и ненужности — порой накатывало, и невозможно было от него отбиться.

И когда он вернулся в шесть вечера с букетом роз и огромной круглой подарочной коробкой в руках, у неё отлегло от сердца. В коробке оказалась элегантная красная шляпка — Алек сказал, что завтра они едут на скачки. Позже водитель занёс в квартиру бумажный пакет из супермаркета, и после душа Алессандро сам приготовил ужин.