Быть Лолитой

Позже он объяснил, что нам нужно было создать убедительную видимость, иначе бы мы не смогли видеться вовсе, потому что слишком рискованно. Я что, хочу, чтобы он потерял работу?

– Нет, нет, ты же знаешь, я бы ни за что…

Он поднял руку, заставив меня замолчать.

– Знаю. Поэтому мне нужно, чтобы ты начала с кем-нибудь встречаться, – сказал он, помешивая свой кофе. – Не по-настоящему, разумеется, а просто чтобы отвлечь внимание от нас. Как метод актерского мастерства. Практика ведет к совершенству, понимаешь?

– Верно.

– Знаешь, я встречаюсь кое с кем.

Я знала. Иногда он о ней говорил, о том, какая она симпатичная, какой отличный у них секс. Она была блондинкой. Я не знала ее имени.

– Ты должна понять, Эли, пока что все это невозможно. У меня есть нужды, – объяснял он. – Я имею в виду, что еще девять месяцев до того, как…

Мы пока даже не говорили об этом. Но я знала – мы будет вместе. Нам просто надо подождать. Очевидно. И меня все вполне устраивало.

– Ты хочешь, чтобы я страдал все это время? – спросил он. Я заверила его, что не хочу, что понимаю. Но эту тревогу я хранила внутри себя, не могла даже написать ему об этом, зная, что он прочтет. Я должна понимать. Ничего не требовать. Что угодно, но не требовать.

Он допил свой чай и сказал мне принести список потенциальных парней, с кем я могла бы встречаться, завтра в его мастерскую и что он будет помогать мне все то время, пока я буду встречаться с парнем, даже будет давать мне советы.

– Я хочу видеть, что ты вкладываешься в эту роль, Эли, – он похлопал по столу, поднимаясь. – Покажи, на что ты способна.

Я уставилась на картонную подставку под своей чашкой кофе и блюдцем, начала выписывать свои реплики из сценария. Уже знала, с кем могла бы встречаться. С парнем, с которым ходила на курсы писательского мастерства, Дэвидом. С ним я ездила на день открытых дверей в Школу изобразительных искусств в Нью-Йорке. Мы были незнакомы до этого года, и он знал лишь положительную мою сторону. Был забавным и, кажется, курил травку, любил кататься на скейтборде и сноуборде. Его лучшего друга звали Джон, тот был чуть старше и уже должен был учиться в колледже, но не учился. Мы познакомились, когда гуляли с Дэвидом по выходным, просто катались по округе, постоянно покупая холодный кофе Dunkin Donuts и болтая, даже зимой. Сначала мы проводили время в кофейне, делали домашнее задание по писательскому мастерству, а потом начали видеться и ничего не делать. Он спросил меня, хочу ли я холодный кофе после школы, в день, когда у меня не было репетиции, и подвез меня. Моим любимым был холодный кофе со вкусом черники. Я нравилась его лучшему другу.

Джон казался мне прикольным. У него были темные волосы, он высокий и очень похож на Дэвида: добрый, смешной и тоже покуривал травку. Мне всегда нравилось проводить с ними время, я никогда не чувствовала себя странно, не чувствовала, будто меня осуждают. Я знала, что нравлюсь Джону, потому что он пытался поцеловать меня несколько недель назад, когда подвозил меня до дома, по радио играла группа Incubus. Его любимая группа. Мне нравилась их песня Wish You Were Here. Я отвернулась от него и улыбнулась на прощание, зная, что поступаю правильно, ведь мое сердце принадлежало другому.

* * *

Я поняла, что учитель был полностью прав: все становилось слишком очевидно. «Ага», – сказала я сама себе и своей пустой кофейной чашке. И как я сама не догадалась?

19

Почти сразу у меня появился парень. Он поцеловал меня легко, наклонившись через рычаг переключения передач в своей машине, вечером в выходной, не слишком поздно, до комендантского часа. Мама поощряла, она познакомилась с ним за день до этого.

– Он хороший, – сказала она, когда я толкала тележку в продуктовом. Она изучала коробки со спагетти. – Милый. Еще раз, сколько ему?

* * *

Почти сразу я поняла, что встречаться с Джоном было ошибкой. Я ему правда нравилась. То есть правда нравилась. Я это видела. Он расслаблялся рядом со мной, и рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, чувствовала, что это может стать началом любви, тем периодом, когда ты не уверен, все ли по-настоящему для тебя, поэтому не торопишься и не напираешь. Он никогда не приставал ко мне, лишь держал меня за руку. Ему нравилось смотреть на меня, хотя я была одета. Легко смеялся и считал классным, что я хочу стать актрисой или, может, художницей, а когда я рассказала ему, что в прошлом году завалила учебу и хотела покончить с собой, он просто обнял меня крепко-крепко, и мне показалось, он может заплакать.

Но он совсем не был тем, о ком я мечтала.

«Думаю, у меня не получится», – написала я учителю во время урока в мастерской.

Мистер Норт не поднял голову, лишь передал мне листок обратно: «Разве ты не хочешь, чтобы мы были вместе?»

«ХОЧУ! – я подчеркнула. – Но чувствую себя скверно». – Нарисовала грустный смайлик.

«Я бы чувствовал себя скверно, если бы потерял тебя», – написал он. Еще один грустный смайлик. Его со слезой.

Я закатила глаза.

– Ты серьезно, что ли, – одними губами ответила я.