Быть Лолитой

Тогда в Итака мы могли открыто показывать свои чувства, и поначалу мне это казалось сладким сиропом, покрывающим все, что причиняет боль: секс, его слова порой, секретность во всем. Соль боли делала все остальное сладким на вкус. Он водил меня по Корнеллу снова и снова: «Здесь я учил сравнительное литературоведение и читал Вашингтона Ирвинга, здесь читал Диккенса, а это мой студенческий клуб», – хвастался, что до сих пор может пожать руку каким-то потерянным студентам, которые остались в университете на лето. Ник ходил по коридорам учебных корпусов так же, как по общежитиям, – расправив плечи и гордо разговаривая, указывая на все: «Это мое». Несмотря на то, что прошло почти десять лет, все до сих пор было его. Так и я всегда буду его, говорил он.

9

– Ты не понимаешь, что такое близость, – сказал мне Ник. Выходные в середине лета, мы в кровати утром. Мои волосы растрепаны, мы только что занимались сексом, мне нужно было в туалет. Я не хотела снова обсуждать это.

Вздохнула в подушку. Вопрос из-за дверей. Ему не нравилось, что я закрываю дверь в ванную. Таким тоном он говорил, когда считал меня глупой.

– Как я должен любить тебя, если мы не делимся всем? – настаивал он.

Я не понимала, как тот факт, что у меня есть немного личного пространства, мешает ему меня любить. Собиралась это сказать, но он оборвал:

– Да и как ты могла все узнать?

Я кинула в него подушку, поднимаясь с кровати, ворча, чтобы он заткнулся. Я знала много чего! Собиралась захлопнуть за собой дверь в ванную, когда он оказался рядом и толкнул дверь, открывая.

– Уйди! – уперлась в дверь двумя руками, но не помогло. Он оттолкнул меня и вошел в ванную. Я посмотрела на него так сердито, как никогда прежде не делала. Досчитала до десяти.

– Мне нужно побыть одной, – процедила сквозь зубы.

– Нет. – Он уперся плечом в закрытую дверь. Щелкнул замком. – Между нами нет секретов.

С каких пор тот факт, что я хожу в туалет, стал секретом?

– Не так строятся взрослые отношения, Элиссон. Как я могу тебе доверять, когда ты уедешь через несколько недель, если ты даже не можешь поссать передо мной?

Я сжала ноги, сев на крышку унитаза, холодную, но мое лицо горело, мне не нужно было глядеть в зеркало, чтобы знать, что я покраснела. О боже, о боже.

– Наблюдать за тем, как я принимаю душ, недостаточно? Я думала, тебе это нравится.

Он покачал головой.

– Пожалуйста, уйди. Мне нужно остаться одной.

Снова покачал головой. Прислонился к закрытой двери, скрестил на груди руки.

– Не уйду, пока ты не поссышь передо мной.

Я уставилась на него, ни один из нас не сдавался. Затем я кинулась к двери, попыталась оттолкнуть его, но бесполезно, он схватил меня, когда я толкнула его и закричала, чтобы он отпустил. Он заорал в ответ, чтобы я «заткнулась», и стянул с меня свои шорты, в которых я спала, и я оказалась без трусов, и он усадил меня на унитаз. На этот раз подняв крышку. Он держал меня за плечи, бросив шорты в ванну. Мне хотелось плюнуть на него, но я не могла разжать рот.

– Вот, – он толкнул меня в плечо. – Я ждал прежде, подожду и сейчас.

Я закрыла лицо руками, и мои волосы торчали во все стороны, уверена. Чувствуя жар кожей, могла сказать, что мое лицо покрылось пятнами, и я не знала, куда делась моя резинка для волос. Я держалась долго, как могла. Сначала говорила сама с собой, пока мы молчали: «Могу сидеть так вечно. Я мраморная статуя на фарфоре. У него нет надо мной власти».

Но затем, в конце концов, природа берет верх даже над самой суровой волей, и я сдалась. Звук того, как я писаю перед ним, оказался громче, чем когда я делаю это в одиночестве. Я не понимала, в чем здесь романтика. Он протянул мне шорты обратно и поцеловал в макушку.

– Больше никаких секретов, Элиссон.

10

– Давай посмотрим «Лолиту».

– Что? – я предложила посмотреть «Колдовство» за день до этого, фильм, который он никогда не видел, а я обожала. Даже взяла видеокассету напрокат в Blockbuster по дороге к нему.

– Да. Ты же не смотрела, верно?

Я знала, что это ловушка. Он сказал мне посмотреть фильм той весной, до того, как мы начали встречаться, в перерыве между соблазнениями, так как по-прежнему не мог ко мне прикоснуться тогда. Я пошла в магазин и бродила там, пока не наткнулась на классическую черно-белую версию Стэнли Кубрика. Оказалась лицом к лицу со Сью Лайон в роли Лолиты в солнечных очках в форме сердец, сосущей леденец на обложке коробки. Взяла напрокат, но так и не посмотрела. Лишь заплатила штраф за то, что вернула кассету на неделю позже.

Спустя годы я замечу, что Лолита ни разу не описывалась в очках в форме сердец, лишь в «темных очках», говоря словами Набокова, а Кубрик дал Лолите овальные солнечные очки. Однако постеры фильма Кубрика всегда вспоминаются в нашем сознании, и с тех пор красные очки в форме сердец ассоциируются со скандалом и сексом.