Быть Лолитой

– Какую версию? – подыграла я. Знала, что есть и более новая с Джереми Айронсом и Мелани Гриффит. Моя мама смотрела ее по каналу Showtime, сначала ее посчитали чересчур непристойной для показа в американских кинотеатрах, но мама сочла ее хорошей. Я надеялась на эту версию, потому что никогда не обещала посмотреть другую.

– Эдриана Лайна. Она невероятная.

Я выдохнула. Проведу ночь с Джереми Айронсом и Мелани Гриффит.

– Хорошо, я сделаю в микроволновке попкорн.

Мы сели перед мягко мерцающим экраном его телевизора. Казалось, фильм лишь слегка окрашен в цвет, иногда казалось, он снят в сепии. Мелани Гриффит была в равной степени пошлой и беззащитной. Джереми Айронс лихой и чуткий. А Доминик Суэйн в главной роли была… юной. И правда выглядела юной. Ее светлые волосы заплетены в косы большую часть фильма, она ходит в коротких шортах, комбинезонах и двухцветных кожаных туфлях. Красная помада часто размазана.

– Ей было всего четырнадцать, когда начали съемки, – шепнул он мне, его дыхание соленое и теплое.

Когда фильм закончился, Ник начал гладить меня по бедрам.

– У меня до сих пор все болит после вчерашнего, – сказала я, собирая масленую кукурузу, упавшую на ковер. – Давай просто ляжем спать? Мне работать с утра.

Фильм крутился в моей голове всю ночь. По ощущениям что-то казалось не так, но я не понимала, что и почему. Утром Ник спросил, понравился ли мне фильм.

– Очень красивое произведение. Хорошо снято.

– И актерская игра на высоте, верно? – хлюпал он чаем.

– Абсолютно, – кивнула я в свою кружку. – Очень чуткая. И убедительная.

– Не понимаю, о чем так беспокоятся люди. Лолита играла с ним все время.

Горячий чай обжег мне язык. Я не сглотнула.

Ник продолжал:

– Он так сильно ее любил. Когда он умолял ее уйти с ним, она просто сумасшедшая, что отказалась.

Я прополоскала рот теплым напитком и проглотила.

– Ага, сумасшедшая. То есть в этом же нет смысла. – Кружка звякнула, опустившись на блюдце. – Мне ехать далеко. Позже увидимся? – я поцеловала его в щеку, закинув рюкзак на плечо, и ушла.

Пока ехала, не включала музыку. Передо мной тянулась дорога, забитая другими автомобилями, в которых я видела теплые тела других людей, у всех какие-то намерения, какие-то цели. Сидела в пробке, поглядывая на часы, пытаясь высчитать, как сильно опоздаю. Зачем я вообще ночевала у него на неделе? Получасовая поездка домой превращалась в часовую поездку до работы в детском лагере. Я ненавидела водить. А Ник никогда не возил меня, хотя ему и нечем было больше заняться – другой учитель школы Хант был руководителем лагеря. Нику достаточно было быть замеченным на парковке всего раз, и катастрофы не избежать.

Я думала о том, как Лолита бросила Гумберта. Как она предпочла отправиться вместо этого с Куильти и сбежать. Это был плохой выбор по многим причинам, но она бросила Гумберта.

Если бы мистер Улман узнал обо всем, между мной и Ником было бы все кончено. Я думала, что бы мистер Улман сделал, если бы я все ему рассказала, что бы он ответил. Пыталась представить его лицо. Был бы он удивлен? Решил бы, что я вру? Или он знал с самого начала, как учителя знают все друг о друге? Ему было плевать?

Пробка начала рассасываться. Я мягко надавила на газ. Сжала губы и выдохнула, сожалея, что мы не сварили кофе с утра вместо кипяченой воды. Голова гудела. До сих пор все болело. Я пыталась сесть поудобнее на липком кожаном сиденье, но это не помогало. Я была в ловушке в своем автомобиле, в пробке, в выборе, который сделала сама. Никогда так и не узнаю, как бы отреагировал мистер Улман.

11

Он злился на меня, если я не кончала. Наше новое занятие: он делал «Джинанас» и «Космо», развязывал свой подарок (снимал с меня одежду), еще один «Космо», полупрозрачный бюстгальтер и сочетающиеся стринги были его любимыми, еще по напитку, ему не нравились кружева, он предпочитал снимать что-нибудь шелковое, темное полотенце наготове, он всегда сверху. Мне по-прежнему было больно. Я не просила его остановиться. Но теперь кровь шла лишь иногда.

Он знал, что я принимаю таблетки и что раньше спала только с другими девственниками, всегда с презервативом, потому что беременность меня ужасала. Я понятия не имела, со сколькими женщинами спал он. Спросила однажды, а он просто рассмеялся. Я решила, это значит, что со многими.

Я сомневалась, что он понимал причины моих стонов – этот вздох означал «продолжай», этот «остановись», вдох значит «пожалуйста», ногти говорят «правда, пожалуйста, остановись» – я знала, чему подражать, благодаря той сцене из фильма «Когда Гарри встретил Салли», где Мег Райан имитирует оргазм и шокирует Билли Кристала. Ник никогда не задавался вопросом, а «приятно ли и мне тоже». В какой момент в то лето я поняла, что мое удовольствие зависит от меня. Я прочла «Космополитен», с особым вниманием изучила раздел о сексе. Я должна «сказать своему мужчине, чего хочу, иначе как я могу получить оргазм? Мужчины не умеют читать мысли!» – сообщил мне редактор журнала. В следующую пятницу за ужином я выпила еще один «Космо» и, захлебнув остатки, натянуто улыбнулась и начала беседу.