Быть мужчиной. Современная мужественность без насилия, доминирования и страха

На секунду я решил, что он умирает, и задумался: умеют ли эти секс-инструкторы прятать тела — наверняка ведь это для кого-то фетиш, — но потом он издал тот же звук с большим удовольствием, и я приступил к работе. Пока дзюдоист шагал по позвонкам, я начал кулаками массировать бедра волосатого. Все вроде бы шло нормально, но он просил меня нажимать все сильнее и сильнее, и в конце концов мне пришлось налегать всем своим весом, молясь, чтобы он наконец забыл о ягодицах. Он поднял голову, пытаясь привлечь мое внимание. Я делал вид, что не замечаю этого, пока удавалось избежать его взгляда.

— Поиграй с моими волосами, — попросил он.

В течение следующих нескольких минут я накручивал его локоны на пальцы и думал о том, что это самые длинные минуты в истории человечества. Обычно я предпочитал волосы другой марки: женские, которые, как правило, лучше ухожены и ощущаются под пальцами, будто шелковые облачка, — в отличие от мужских, которые моют каждый вторник месяца, если накануне наша регбийная команда одержала победу.

Наконец зазвенели колокольчики. Каждая клеточка моего тела стремилась в туалет — чтобы отскрести там руки до самых костей, но дзюдоист тоже жаждал мощного массажа, так что гигиену пришлось отложить. Я был вынужден снова со всей силой разминать спину, бедра и руки. Мне показалось забавным, что они так по-мачистски подошли к этой задаче. Что плохого в более нежных прикосновениях? Сделали бы они нас менее гетеросексуальными? А если и да, то… что с того?

Когда подошла моя очередь, я попросил о хорошем, но более мягком массаже спины, без кулачков. Да, и не трогайте мои руки. Слава богу, они не стали спрашивать почему.

Мужчины устроились по сторонам от меня, и я почувствовал, как их ладони приятно прижимают ткань к моему телу. На последних минутах модератор предложил всем поменять позу. Я перевернулся на спину, глянув в сторону других групп, которые дошли до фигур, знакомых мне по фильму ужасов «Человеческая многоножка». Мои партнеры смотрели на меня, пока я пытался придумать, что им делать дальше.

— Обнимемся?

Они не возражали; я лег на спину, они положили головы мне на живот, и я прижал их к себе. Я еле сдерживался от смеха, хотя мне было приятно. По мере того как минута за минутой я все больше ощущал на себе их вес, я понимал прелесть мужчин — этих больших старых зверей с тяжелыми конечностями и медвежьим дыханием. Это было довольно приятно и…

Стоп. Этот волосатый играет со мной в «пяточки»?

Да, так и было.

Вежливо и аккуратно я убрал ногу. Но его ступня опять прикоснулась к моей — словно какой-то подозрительно прилизанный паренек в ночном клубе. Я подвинулся, чтобы между нами появилось расстояние, и на мою голову упала подушка. Я не стал убирать ее, пытаясь расслабиться, и решил, что, если он опять начнет трогать мою ногу, я просто позволю ему: проще разрешить, чем объяснять. Мы трое уже дышали в одном ритме, подушка все так же лежала на моей голове, и мне было так жарко, что глазные яблоки плавились в глазницах.

Зазвонили колокольчики!

Все закончилось.

Я открыл глаза и начал было подниматься, но вдруг понял, что на моей голове лежала не подушка, а рука дзюдоиста. Один, значит, играл в «пяточки», а другой тем временем гладил мои волосы. Я чувствовал себя как дебютантка XVII века, которую изнасиловали два похотливых барона, пока ее мать была в соседней комнате. Оскорбленный, я подобрал юбки и вышел.

Я выскочил на улицу, надел пальто и отправился домой, к жене и детям, размышляя о том, что же так напугало меня. Возможно, все дело в хипповской атмосфере, или в интимности как таковой, или в том, что меня трогали другие мужчины? Боялся ли я оказаться геем? Абсурд. Я всегда спокойно относился к своей сексуальности, но, быть может, на нынешнем этапе жизни я стал настолько сознательным Нормальным Мужиком, что подобная мысль показалась мне отвратительной? Неужели я так отдалился от гендерной гибкости, призывая к ней других мужчин? Что с того, что один мужчина гладит меня по волосам, а другой играет со мной в «пяточки»? Почему бы нет? Кого это волнует? Не лицемерь…

Это был «Джем Близости», и мы прикасались друг к другу в безопасном пространстве. Очевидно, эти мужчины хотели исследовать разные аспекты своей сексуальности — вполне позитивная тенденция. Я же, испугавшись, захлопнул перед их носами одну из дверей — но в свою защиту могу сказать, что не просил именно таких прикосновений, правда ведь? Я установил правила, очертил границы — в соответствии с договоренностями, — а они прокрались за их пределы.

Получается… вот как выглядит жизнь женщины. Чья-то рука пытается приобнять тебя за плечи, чья-то нога ищет твою под столом, чья-то эрекция прижимается к твоему бедру на танцполе? Напористость, происходящая от якобы данного права делать все, что хочешь. Как будто больший размер — это лицензия на получение удовольствия любым способом.