Быть собой: новая теория сознания

Сейчас, оглядываясь в то время, я думаю, что более подходящего места, чем Лас-Вегас, для той дискуссии и придумать нельзя было. Реальна ли информация? Везде ли есть сознание? В Лас-Вегасе с трудом верится в реальность чего бы то ни было, кроме остроты самих ощущений. Даже сейчас, годы спустя, я без труда возвращаюсь мысленно в этот нескончаемый ранний «венецианский» вечер, к фальшивым гондолам, скользящим по своим раз и навсегда заданным траекториям. Я совершенно точно в сознании, но что именно я сознаю? В отеле «Венецианский» легко верится, что все кругом сплошной мираж и галлюцинация.

Как мы скоро увидим, в этой мысли неожиданно есть доля истины.

Часть II Содержание

Глава 4 Восприятие, идущее изнутри

Я открываю глаза, и возникает мир. Я сижу на веранде деревянной развалюхи в горном кипарисовом лесу в нескольких милях к северу от калифорнийского Санта-Круза. Раннее утро, день только начинается. Мой взгляд уткнулся в высокие деревья, еще окутанные холодным туманом, который каждую ночь накатывает с океана, обрушивая столбик термометра. Земли не видно, так что и веранда, и деревья словно плавают вместе со мной в этом белом молоке. На веранде несколько старых пластиковых стульев (на одном из них я и устроился), стол и поднос с кофе и хлебом. Слышно пение птиц, какие-то шорохи за спиной (это мои соседи возятся в доме) и невнятное бормотание вдалеке, не знаю откуда и чье. Так бывает не каждое утро, сегодняшнее выдалось приятным. И я в который раз пытаюсь внушить себе, что этот потрясающий мир — порождение моего мозга, конструкт, что-то вроде «контролируемой галлюцинации».

Когда мы в сознании, мы что-то сознаем — что-то одно или множество всякого разного. Это содержание сознания. Чтобы разобраться, откуда оно возникает и что я имею в виду, говоря о контролируемой галлюцинации, давайте попробуем поменять точку зрения. Представьте на минуту, что вы мозг.

Попробуйте действительно поставить себя на его место и вообразить, каково это, будучи заключенным в костяной темнице черепа, пытаться выяснить, что происходит там, снаружи, во внешнем мире. К вам не проникают ни свет, ни звуки, ничего — вокруг кромешная тьма и гробовая тишина. Для формирования впечатлений есть только нескончаемый поток бомбардирующих вас электрических сигналов, которые лишь косвенно связаны с происходящим снаружи, чем бы оно ни было. На этих сигналах от органов чувств нет карточек с подписями «это от чашки кофе», «это от дерева». У них даже модальность никак не обозначена — зрительный это сигнал, слуховой, осязательный или принадлежащий какой-нибудь менее известной модальности вроде термоцепции (ощущение тепла и холода) или проприоцепции (ощущение положения тела в пространстве)[99].

Как мозг преобразует эти заведомо неоднозначные сигналы от органов чувств в связный перцептивный мир, наполненный предметами, людьми и местами? Во второй части этой книги мы рассмотрим идею мозга как «предсказывающей машины», согласно которой все, что мы видим, слышим и чувствуем, есть не что иное, как «наиболее вероятное предположение» мозга о причинах и источниках поступающих к нему сенсорных сигналов. Доведя эту идею до логического конца, мы увидим, что содержание сознания — это что-то вроде сна наяву, контролируемой галлюцинации, которая одновременно превосходит реальный мир и уступает ему.

* * *

Вот общепринятое представление о восприятии. Назовем его «кажущееся».

Нас окружает независимая от нашего сознания реальность, полная предметов, людей, мест, обладающих подлинными свойствами, такими как цвет, форма, текстура и так далее. Наши органы чувств служат прозрачными окнами в этот мир — они наводятся на все эти объекты, улавливают их свойства и передают информацию мозгу, а тот считывает ее в ходе сложных нейронных процессов и формирует восприятие. Чашка кофе во внешнем мире вызывает восприятие чашки кофе, создающееся внутри мозга. Кто или что при этом совершает акт восприятия? Ну так понятно же — «личность», «внутреннее я», которое принимает накатывающие одна за другой волны сенсорных данных, руководствуется их перцептивным выводом в своем поведении и решает, что делать дальше. Во внешнем мире есть чашка кофе. Я воспринимаю ее и беру в руки. Я чувствую, я думаю, затем действую.

Вдохновляющая картина. Представления, складывавшиеся десятилетиями, а может, и столетиями, приучили нас к мысли, что мозг — это такой заключенный в черепной коробке компьютер, который, обрабатывая данные от органов чувств, рисует внутренний образ внешнего мира, чтобы им пользовалось наше «я». Картина настолько знакомая и привычная, что вообразить сколько-нибудь логичную и разумную альтернативу нелегко. Собственно, многие нейроученые и психологи и сейчас представляют себе восприятие именно так — как процесс выявления признаков, направленный «по восходящей».