Быть собой: новая теория сознания

Нам кажется, что «я» — наше «я» — и есть «деятель», осуществляющий восприятие. Но это не так. «Я» — это такой же продукт восприятия, очередная контролируемая галлюцинация, хотя и совершенно особая. Все множество и разнообразие составляющих нашего «я» — начиная личностной идентичностью (я ученый или я сын) и заканчивая ощущением обладания телом, просто существованием в виде тела, — представляют собой байесовские наиболее вероятные предположения, выработанные эволюцией для выживания.

Давайте начнем исследование своего «я» с короткого путешествия в будущее. Перенесемся лет на сто вперед, когда уже будут изобретены телепорты, создающие точные копии любого человека. Они работают как аппараты в «Звездном пути»: сканируют человека в мельчайших подробностях, вплоть до устройства каждой молекулы, и на основе этих данных конструируют вторую версию человека где-нибудь далеко-далеко, например на Марсе.

Поначалу люди относятся к этой технологии с опаской, но быстро привыкают и пользуются ею как эффективным видом транспорта. Привыкают даже к такому условию, как немедленное распыление оригинала после создания копии, — эту процедуру пришлось ввести как неотъемлемую часть работы телепорта, чтобы мир не заполонили одинаковые люди. Для самого путешественника — пусть это будет женщина, назовем ее Ева, — практической проблемы нет никакой. Заверенная оператором, что все пройдет благополучно, Ева просто ощущает, что только что была в месте Х (Лондон), а в следующий миг уже находится в месте Y (Марс).

Но однажды случается сбой. Распыляющий модуль в Лондоне не срабатывает, и Ева — та Ева, которая в Лондоне, — ощущает себя так, будто ничего не произошло и она по-прежнему на телепортационной станции. Небольшая заминка. Придется перезагрузить аппарат и попробовать снова, а может, отложить до завтра. Но потом в помещение входит техник с пистолетом в руке. И бормочет что-то в духе: «Не волнуйтесь, вы благополучно телепортировались на Марс, все как положено, просто в правилах сказано, что нам все равно нужно… и потом, смотрите, вы же подписали согласие…» Он медленно поднимает пистолет, и у Евы впервые закрадывается подозрение, что им насчет этой самой телепортации что-то недоговаривали.

Задача мысленного эксперимента «парадокс телепортации» — обозначить некоторые когнитивные искажения, входящие у большинства из нас в понятие «быть собой»[191].

Парадокс телепорта поднимает две философские проблемы. Первая — проблема сознания в целом: можем ли мы быть уверены, что копия будет обладать сознательным опытом, или это будет идеально функционирующий, но лишенный внутреннего мира эквивалент. Эта проблема у меня особого интереса не вызывает. Если копия создается достаточно подробной — тождественной оригиналу вплоть до устройства молекул! — нет никаких оснований сомневаться, что она будет сознательной, причем настолько же, насколько сознателен оригинал. Если копия тождественна не полностью, то мы возвращаемся к полемике о разновидностях философских зомби, и нам совершенно незачем проговаривать все это снова.

Гораздо интереснее проблема личностной идентичности или самоидентичности. Считать ли Еву на Марсе (назовем ее Ева-2) тем же человеком, что и Ева-1 (та, что в Лондоне)? Велик соблазн ответить утвердительно: Ева-2 будет чувствовать все то же самое, что чувствовала бы Ева-1, если бы ее физически переместили в один миг из Лондона на Марс. Для самоидентичности важна, судя по всему, не физическая, а психологическая непрерывность и целостность[192]. Но тогда, если Еву-1 не распылили, какая из двух Ев настоящая?

На мой взгляд, правильный, хотя и странный ответ — обе. Они обе настоящие.

* * *

Мы интуитивно отделяем восприятие себя от восприятия мира и относимся к ним по-разному. В том, что касается ощущения «бытия собой», кажется еще труднее сопротивляться интуитивной склонности считать, будто оно отражает истинное положение вещей — в данном случае наше действительное «я», — а не набор перцепций. Убеждение в существовании действительного «я» интуитивно влечет за собой среди прочего представление о том, что такое «я» может быть только одно, а не два, не три, не множество.

Идея неделимости, неизменности, трансцендентности, своеобразия нашего «я» вписана в картезианский идеал нематериальной души и до сих пор глубоко нам, особенно в западном обществе, созвучна. В то же время ее то и дело разглядывают под скептическим микроскопом философы и духовные деятели, а в последнее время еще и психонавты, экспериментирующие с психоделическими веществами, медики и нейроученые.