Быть собой: новая теория сознания

Идея проста. Как и в эксперименте с галлюцинаторной машиной, мы записали панорамное видео, но на этот раз снимали ту самую лабораторию виртуальной/дополненной реальности, в которой проводим свои исследования. Участника, приходящего в лабораторию, усаживают на табурет в центре комнаты и надевают шлем виртуальной реальности с прикрепленной спереди камерой. Затем ему предлагается оглядеться вокруг и осмотреть комнату через камеру на шлеме. В какой-то момент мы переключаем подачу изображения, и камера начинает показывать не происходящее на самом деле в данную секунду, а видеозаготовку. Надо сказать, что большинство людей в такой ситуации продолжают воспринимать видимое в камере как реальность, хотя это уже не она.

Эта разработка дает нам возможность проверять гипотезы, касающиеся условий, при которых человек воспринимает окружающую среду как реальную и, что, возможно, еще важнее, при которых этот обычно универсальный аспект сознательного опыта начинает распадаться[186]. Подобное может происходить и происходит не только в случае, например, возникновения послеобразов (как при взгляде на солнце) — глобальная утрата воспринимаемой реальности мира и самого себя характерна и для таких инвалидизирующих психиатрических заболеваний, как деперсонализация и дереализация.

Исследование того, что придает перцептивному опыту «реальность», возвращает нас к витгенштейновской идее коперниканской революции: даже если мы понимаем, как все обстоит на самом деле (Земля вращается вокруг Солнца, восприятие — это контролируемая галлюцинация), выглядеть все по-прежнему будет так, как выглядело всегда. Когда я смотрю на красное кресло в углу комнаты, его краснота (и субъективная «кресельность») по-прежнему кажется реально существующим, достоверным свойством действительности, независимой от разума, а не замысловатым построением мозга, выводящего наиболее вероятные предположения.

Давным-давно, еще в XVIII в., Дэвид Юм сделал аналогичное наблюдение по поводу каузальности — еще одной универсальной черты нашего восприятия мира. Юм доказывал, что физической каузальности как объективного свойства окружающей действительности не существует, мы лишь «проецируем» каузальность на собственный мир на основании повторяющегося восприятия того, что происходит почти непрерывно, в плотной временной последовательности. Мы не наблюдаем и не можем наблюдать «каузальность» в окружающем мире непосредственно. Да, в мире что-то происходит, но то, что мы воспринимаем как каузальность, — это перцептивное умозаключение, в том же самом смысле, в котором все наше восприятие — это проекции структурированных ожиданий нашего мозга на нашу сенсорную среду, то есть упражнения во вкладе зрителя. Как писал Юм, разум имеет огромную склонность распространяться во внешний мир, и мы «золотим и пятнаем» естественные объекты «красками, заимствованными у внутренних ощущений»[187]. И не только красками: и формы, и запахи, и «кресельность», и изменения, и продолжительность, и каузальность — все фигуры и фоны наших перцептивных миров — всё это юмовские проекции, составляющие контролируемой галлюцинации.

Почему мы воспринимаем наши перцептивные конструкты как объективную реальность? С точки зрения теории контролируемой галлюцинации задача восприятия — направлять действия и поведение, чтобы повысить шансы данной особи на выживание. Мы воспринимаем мир не таким, какой он есть, а таким, какой он нам полезен. Поэтому вполне логично, что феноменологические свойства, такие как краснота, «кресельность», «силлаблэковость» и каузальность, кажутся объективными, достоверными, присущими реально существующей внешней среде. Воспринимая происходящее в мире как реально существующее, мы будем реагировать на это быстрее и эффективнее. Это имманентное нашему перцептивному опыту представление об окружающем мире как о действительно существующем «там», за пределами нашего тела, выступает, на мой взгляд, необходимым свойством порождающей модели, способной предугадывать входящие сенсорные данные, чтобы успешно направлять поведение.

Иначе говоря, хотя перцептивные свойства зависят от нисходящих порождающих моделей, мы не воспринимаем модели как модели. Скорее, мы воспринимаем посредством наших порождающих моделей[188], и в процессе этого восприятия из обыкновенного механизма возникает структурированный мир.

* * *

В начале книги я обещал, что с помощью настоящей проблемы мы будем постепенно подкапываться под трудную проблему — почему и как какой бы то ни было физический механизм может порождать сознательный опыт, соотноситься с ним или быть ему тождественным. Получается ли у нас?