Быть собой. Руководство по осознанности для тех, кто на грани

Я ожидаю, что они начнут говорить мягкими, воздушными голосами, которые обычно слышишь в лечебных центрах, где вам нежно втирают масло иланг-иланга в ваш центральный меридиан. Когда я беседую с одной из женщин, Джоди Мардулой, бывшим директором Центра по исследованию и практике осознанности, я понимаю, что ошиблась. Я сообщаю ей об «отклонении от нормы» у меня в мозге и что, возможно, я буду поглощена своими мыслями во время ретрита. Я предполагаю, что после услышанного она даст мне кружку с соком из коры, но нет, она беззаботно рассказывает, что примерно пять лет назад покинула пост директора из-за кровоизлияния в мозг.

Она рассказывает — и то только под моим натиском, — как внезапно ощутила, словно холодный водопад обрушился на ее затылок, и она потеряла сознание от боли. Это было как цунами из крови, которое бушевало внутри черепа и стекало вниз, к шее. Когда она очнулась, ей показалось, что все ее воспоминания были смыты стихией: одни были похоронены под остатками разрушенных зданий, обрывки других торчали из грязи. Она не помнила, кто она или почему оказалась в больнице (а я начинала этот разговор, полная жалости к себе). Несколько недель она пролежала, с ног до головы опутанная проводами от аппаратов, которые поддерживали ее жизнедеятельность. Единственное, что она могла делать, — это двигать правой рукой. Тогда она начала выполнять упражнение по сканированию тела и пыталась сфокусировать внимание на том месте, где ее рука касалась поверхности кровати, чтобы «заземлить» себя на физическом ощущении. Потом, когда она начала двигать второй рукой, она концентрировала внимание на физическом ощущении от того, как ее ладони касаются друг друга. По ее словам, это улучшило ее способность к концентрации внимания и позволяло сознанию вновь сфокусироваться, когда оно растворялось в боли.

По прошествии нескольких месяцев ей стало лучше, но она так и не смогла вернуться к прежней жизни, поэтому ей пришлось создавать себя заново. Потом я узнала, что Джоди (когда была помоложе) одна путешествовала автостопом по самым разным странам и однажды жила в мансарде на крыше в Париже, где многие знали ее отвязные вечеринки. Рассказывают, что в период восстановления, когда она ходила с двумя палками, увидев, как мальчишки скользят по заснеженной горке на куске картона, она попросила их импровизированный инвентарь, чтобы прокатиться. Она положила палки себе на колени и, к огромному изумлению мальчишек, с ветерком понеслась вниз по склону.

Джоди говорит мне, что в произошедшем с ней есть и хорошие стороны (вы можете поверить, что такое можно сказать?). Когда она создала новую себя, у нее пропали критические голоса в голове, твердившие, что она недостаточно хороша, недостаточно компетентна для своей работы. Сейчас она просто принимает себя такой, какая есть, и живет в гармонии с собой, словно потерять память — это самая естественная вещь на свете. Она помнит свою дочь, и ей этого достаточно. Это стало для меня важным уроком: я считала эту женщину легкомысленной, а она проделала самый большой путь в духовном развитии, чем кто-либо из всех, кого я знаю.

День третий

Не могу сказать, что это лучшее время в моей жизни. Когда долго сидишь и медитируешь, внутренний голос начинает умолять, чтобы это наконец закончилось, чтобы прозвучал заветный сигнал, что полчаса прошли. Медитация сидя действительно заканчивается, и вы приступаете к динамической медитации: вы идете в одну сторону, примерно на три метра, и возвращаетесь назад. Суть в том, что вы стараетесь сфокусировать внимание на ощущении, как ваша ступня касается земли, и, если мысли начинают где-то блуждать, вы возвращаете фокус внимания на ступни и стараетесь почувствовать следующий шаг. Вы вспоминаете о телефонном звонке, на который забыли ответить пару лет назад. Затем вы возвращаете фокус на ступни и делаете следующий шаг. Постепенно, как бы ни было трудно наблюдать, как ваш мозг идет на любые уловки, чтобы думать о том, о чем ему хочется, вы начинаете понимать, зачем это все надо. Вы возвращаете себе фокус и используете физическое ощущение в ступнях как якорь, когда ваш мозг пытается заманить вас в ловушку. Пока участники ретрита совершают свою неспешную прогулку, над нами пролетает вертолет. Я представляю, как пилот сверху смотрит на нас и видит перед собой сцену из фильма «Ночь живых мертвецов».

После того как мы сидим, ходим, сидим, наконец звучит сигнал, что пора обедать. Все выстраиваются в очередь, никто не толкается, все ведут себя вежливо и предупредительно — придерживают друг для друга дверь, подают чашку. Мне нравятся все эти люди, главным образом потому, что мне не нужно с ними разговаривать. Мы никогда не встречаемся глазами, потому что мы не разговариваем, и нет необходимости смотреть друг на друга. Оказывается, когда не нужно постоянно говорить «спасибо» или «простите», экономится куча энергии. Это настоящее облегчение. Все, что мне нужно сделать, — это сфокусироваться на том, что я ем.