Быть собой

Сам Элаикс облачился в чистую рубаху и чистые же штаны, которые заправил в сапоги. Поверх рубахи он надел плотную кожаную безрукавку, на которую в свою очередь, натянул кольчугу, подобранную специально для него еще в Раэлине. Доспех этот выглядел чудно и непривычно — в родной Тимберии такими не пользовались. И все же юноша не мог не восхититься умению северных мастеров. Состоящая из тысяч заклепанных колец, броня была надежной, достаточно легкой и очень гибкой — почти не стесняла движения. На голову южанин нацепил простой овальный шлем, снабженный металлическими нащечниками. После этого накинул на спину клетчатый плащ и в результате стал весьма похож на благородного и очень богатого ганнорца.

На пояс он повесил дубинку, ножны с мечом и кинжал, а в левую руку взял щит — Элаикс прекрасно понимал, что бой предстоит нешуточный, и дополнительная защита пригодится.

Все это заранее подготовила для него Эльра, которая облачилась почти также. Молчаливый Полукровка, да и Бартих от нее не отставали. А вот Аладан, напротив, раздетый до пояса, держащий в одной руке щит, а в другой — копье, был разукрашен, казалось, красками всех цветов, которые только нашлись у восставших.

— Грантар не появился? — на всякий случай уточнил Элаикс.

— Нет, — покачала головой Эльра, критически осматривая облачение командира. — Кажется, он слегка неверно истолковал твой приказ о выборе сотни надежных парней. Решил, что сам входит в нее.

— Пускай, — отмахнулся Элаикс, следя за тем, как армия северян начинает покидать место ночевки. — Справимся и без него. А теперь — вперед!

Ганнорцы, повинуясь приказам Сильных, выстроились на обширном лугу в паре тысяч шагов от фарийского лагеря. Армия была настолько большой, что правый ее фланг не просто упирался, но и пропадал в лесу, а правый, извиваясь и изгибаясь, растянулся по цепи небольших холмиков.

Да, в боевых порядках армия выглядела внушительнее, нежели на марше и Элаиксу, чей трехтысячный отряд замер среди подлеска на самом краю левого фланга, показалось, что враги не осмелятся покинуть свои укрепления. Он ошибся.

Затрубили рога, отворились ворота, и фарийцы плотными рядами — сотня за сотней — высыпали навстречу противникам. Они строились так быстро и четко, что даже если у кого-нибудь из ганнорцев и была мысль напасть до того, как построение будет закончено, они сразу же отбросили ее. Идеальные прямоугольники, ощетинившихся во все стороны щитами и короткими копьями одетых в тяжелую броню пехотинцев, небольшие отряды всадников на фланги, и цепь бездоспешных пращников, копьеметателей и лучников впереди.

Также Элаикс обратил внимание на фигуры, появившиеся на дозорных вышках.

«Маги?» — подумал он. — «Нужно предупредить наших».

Но он никому ничего не успел сказать — центр повстанческого строя, сплошь состоящий из великолепной конницы, двинулся вперед, все ускоряя и ускоряя шаг. Тысячи всадников в едином порыве бросили своих скакунов в лобовую атаку, а за ними устремилась пехота.

Не было строя, не было тактики, не было ничего, кроме ярости и желания перебить ненавистных поработителей, свернуть их шеи и выпотрошить кишки. Элаикс чувствовал это, он питался ненавистью тысяч людей, ощущал, как ее потоки проходят сквозь кожу. Он тоже орал что-то нечленораздельное, отдаленно напоминающее боевой клич и был готов отдать приказ ко всеобщей атаке. Его сдерживало лишь то, что Ливитар, расположившийся тут же, удерживал своих людей, ожидая чего-то.

И фарийцы не заставили себя упрашивать!

Небеса разверзлись, выпуская цепь змеящихся молний, которые ударили прямо по коннице, сметая людей и поджаривая их вместе с животными. Вслед за этим на флангах поднялось ревущее пламя, отсекающее фланги от атаковавшей конницы, из-за чего даже те, кто собирался поддержать товарищей, был вынужден остановиться, чтобы не сгореть заживо. Центр же продолжал движение навстречу гибели.

Тучи стрел, камней и дротиков собрали кровавую жатву, но ганнорцы с упорством, достойным лучшего применения, продолжали лезть вперед. Фарийские метатели отступили за спины легионеров, те принялись буквально в упор закидывать врагов дротиками, и только после этого сошлись в рукопашном бою.

Страшный грохот на мгновение лишил всех слуха, затем он сменился воплями, стонами умирающих и криками раненых.

— Проклятье, нужно помочь им! — Ярость начала спадать, уступая место страху и отчетливому пониманию, что одного только количества может и не хватить.

Не он один осознал это — ганнорские отряды один за другим принялись обтекать пламя и смещаться к открытому проходу.

— Стой, — Бартих схватил его за руку. — Ждем тут.

— Почему?

— Их маги скоро выдохнутся, и тогда мы ударим имперцам прямо во фланг.

— Да ты что! — взревел Аладан. — Штоять, пока наших убивают?

— Да, стоять! — повысил голос лысый воин. — Смотри, какая там давка, все равно не пройдем.