Быть женой министра церемоний

— Мефрау, не хотите угоститься орехами в полезной глазури? — позвал меня совсем молодой лоточник. В парках часто разносили сласти и закуски, чтобы прогуливающиеся себе ни в чем не отказывали. Правда, полезную глазурь мне еще не предлагали. Придумают же только! Так что я остановилась и направилась к лоточнику, нащупывая в кармане платья мелкую монетку. Вряд ли конверт с орехами стоит больше…

Я улыбнулась старательному продавцу, а тот и рад был покупателю. Мы обменялись: монетка оказалась в копилке, а у меня в руках треугольный конверт с зеленоватыми шариками. Я еще успела подумать, что нужна смелость, чтобы такое попробовать, как в следующий момент небо поменялось с землей местами.

Меня вздернуло вверх, яростный грохот оглушил, миг спустя чужая сила откинула в кусты, а после протащила по дорожке. Я закричала от боли, не слыша себя, мимо с треском пронесло лоток — чудо, не иначе, что не в меня. А потом продавливающая сила исчезла.

Тишина звенела несколько мгновений, страшная тишина. Я обернулась, чтобы придумать, где спрятаться. Но взгляд вычленял только поваленные деревья, лежащих переломанных людей, вырванные плиты дорожки. И здание госпиталя.

Тишина закончилась. Взорвались стекла, снова кричали люди. Крыло здания — то, к которому я шла — будто вздохнуло, и половина строения смялась, как бумажный конверт для орешков.

Глава тринадцатая

Волна воздуха вжала меня в камни, буквально вытряхнула из моей головы все мысли, а потом исчезла. Я лежала на земле, раздавленная, свернувшись в клубок, дышала через раз и слушала, как билось мое сердце. Это был единственный звук, который я могла слышать. Что-то со слухом? Контузия из-за взрыва?

Вердомме! Взрыв! Госпиталь!

Нужно было встать и найти Гейса. Нужно встать, да-да…

Перед глазами все вертелось. И очень сильно пахло кровью, такой же привкус был во рту. Я коснулась лица пальцами, но только растерла кровь. Наверное, из-за удара открылось носовое кровотечение. Где-то в кармане лежал белый мягкий платок, но достать его сейчас у меня не было сил. Одно хорошо, у моего платья был высокий воротник из жатой ткани. Я оттянула его и кое-как стерла кровь с губ и подбородка. По крайней мере, противной влаги я больше не ощущала.

Шевелиться не хотелось, но нужно было идти.

Руки дрожали, мне не с первой попытки удалось приподняться. Я где-то минуту провела, готовясь к тому, чтобы сесть хотя бы на колени. Заодно удалось немного рассмотреть себя.

Платье разорвано, но на ногах крови немного, ткань защитила — добротная работа, нужно будет заказать в том ателье еще несколько нарядов. Ребра тоже вроде бы были целы, но спина неприятно ныла. Кажется, я ударилась при падении. А вот более тонкие рукава платья не выдержали, когда меня тянуло волоком по дорожке. От плеча до запястья левую руку покрывали яркие пятна содранной кожи. С правой стороны было все не так плохо, но рукав также был оборван.

Никаких звуков я по-прежнему не слышала. Но была уверена, что вокруг постепенно приходили в себя выжившие и звали на помощь. Скорее всего, надрывался колокол о чрезвычайной ситуации, возможно, кто-то уже командовал спасательными работами. Все-таки большая часть госпиталя не пострадала, и там должны были быть те, кто сможет пресечь панику, прийти на помощь к раненым и позаботиться об погибших.

Гейс… Небесная дева, надеюсь, он жив! Иначе — вердомме! — что мне делать, если его не станет?

Нужно встать и идти.

От усилия, казалось, вокруг рассыпались огненные искры. Но я смогла стать на колени. И охнула от неприятного пульсирующего ощущения. Шок проходил. Боль возвращалась постепенно, волнами. Скоро я буду подвывать от нее, возможно, даже быстрее, чем думала. От неуклюжего движения я, сама того не желая, всхлипнула. Правда, не услышала, насколько громким был звук, может, никто и не заметил.

К тому же вместе с болью возвращалась и способность думать. Корпус, где лежал муж, был хорошо защищен. И, может, часть палат оказалась не сильно поврежденными. Все-таки я еще не видела, что именно разрушено. А значит, надежда была.

Я сильно зажмурилась, чтобы не расплакаться, и запрокинула голову. Потом покосилась по сторонам. В парке мелькали люди в форме госпиталя и неожиданно королевских стражей. Хотя почему неожиданно? Это происшествие вряд ли можно причислить к несчастным случаям. А королевские стражи базировались по всей столице, так что вовремя могли прийти на помощь.

Вместе с болью ко мне пришли жар и жгучее желание уничтожить тех, кто посмел поднять руку на госпиталь. Сотни людей, больных и здоровых, работников и посетителей, детей и взрослых… Хорс бы их побрал! Кого их, я не знала, но пожелать неприятностей им хотела.

Эмоции переполняли меня, плохо было другое, что они были не положительными. Я закусила губу в попытке успокоиться, опустила глаза и заметила неладное.

Мой браслет пропал. Я должна была быть совершенно не в себе, раз не заметила этого сразу. Я не снимала его уже долгие годы. Где же он?