Быть женой министра церемоний

— Еще какая, — ухмыльнулся мой муж. Его эмоции раскрасились легким злорадством и азартом, так что я на миг даже поверила в то, что никакая моя помощь не нужна. А я как дурочка делала ту работу, которая никому не нужна.

— Из-за нее умер человек!

— И эта смерть тоже на моей совести, так же как и жизни тех, кто погиб от взрывов. Не досмотрели, не до конца раскрыли все ходы, — серьезно кивнул он. — Но не бывает политики без жертв. Мы все рискуем своими жизнями. Я так же мог погибнуть в том зелфоре, но не погиб: оказался удачливее, смог вовремя среагировать.

А ведь и правда. Он жив. Точнее, мы живы, а значит, все можно исправить, недопонимание уж точно. Я смогу сделать так, чтобы Гейс никогда больше не считал себя слепцом, чтобы он верил и доверял. Вот только верно ли это — сбежать в другую страну? И, несмотря на то, что у короля с Гейсом вроде бы все под контролем, я все равно беспокоилась. Захар… Неспроста он был так весел и уверен в себе!

Глава сорок четвертая

Расположение здания Институции безопасности так и осталось для меня тайной. Наш зелфор проехал в какой-то проулок, отделился от других машин и остановился уже в огромном помещении. Но я не следила что и как, а просто лежала на коленях у Гейса и прижимала к груди его руку, пока он второй гладил меня по волосам. Мы молчали, разговаривать было не место и не время. Просто прижиматься друг к другу, чувствовать друг друга, замереть в этом моменте, когда мы рядом наедине. Куда мы едем, кто вокруг нас — было неважно.

Меня вели по управлению Институции безопасности тайно. Гейс принес темный плащ с капюшоном, который скрывал мое лицо и фигуру, и так мы прошли по коридорам. Я не поднимала голову, слышала голоса и видела только чужие ноги — то в военных форменных сапогах, то в обычной гражданской обуви. Впрочем, с Гейсом почти никто не заговаривал. И уж точно интересоваться у него, кто это рядом идет, не стал бы. Разве что король. Или заместитель министра.

Я узнала эту ненависть издали. Такое знакомое яркое чувство. Прошло не так и много времени, чтобы я могла бы спутать эту ненависть с чьей-то еще. А потом и голос подтвердил. Да, навстречу Гейсу шел именно тот пожилой манеер, которого я встретила во дворце.

Вердомме, а вдруг он тоже предатель? Неспроста же такие чувства!

Вот только я не могла это узнать никак, разве что спросила бы напрямую... И то, есть возможность ошибиться. Человек способен заставить себя чувствовать что угодно. И поверить во что угодно. И тот, кто ненавидит, может быть самым верным соратником. Эмоции могут подсказать, но говорить за нас могут только поступки. В это я верила, это я узнала на своем опыте.

— Ты уверен, что учел все варианты? — сразу насел на Гейса тот манеер. Как же его звали? Кажется, Октаф мне говорил, но я забыла. По всей видимости, именно он и был министром безопасности до того, как король потребовал Гейса на эту должность. Из-за этого и ненависть?

— Хватит. Это не то, что стоит обсуждать в коридорах, — резко ответил Гейс.

Его эмоции сверкнули нетерпением и легким раздражением. Я почти смогла различить еще какие-то мелкие вкрапления чувств. То ли усталость, то ли понимание… Что ж, кажется, я почти полностью пришла в форму, и мой дар снова подчиняется мне. Вот только, стоит ли о нем говорить Гейсу? Дома меня ждал браслет — надену и снова заблокирую способности.

Если сказал об одном, о своем прошлом, то стоило бы и о другом признаться. Но я боялась, что между нами так многое изменится. Гейс не делал различий между магнерами и обычными людьми, но вдруг в моем случае все будет иначе?

Ох, кажется, я запуталась.

Из-за своих мыслей я мало что поняла в перебрасывании словами между Гейсом и его заместителем. Одно было ясно, что уходил тот, переполненный чувствами — удовлетворения, раздражения, крепко замешанного на уважении, и сильного беспокойства. Что вызвало беспокойство? Вердомме, я пропустила это!

— Пойдем, — муж потянул меня за собой.

Руки он мне освободил почти сразу, еще в зелфоре. Но я все равно старалась плотнее завернуться в плащ, чтобы никак не походить на пойманных заговорщиков. Их тоже привезли куда-то сюда — в то же здание или неподалеку. Потому что то и дело я краем цепляла болезненное возбуждение пробегающих мимо безопасников. Еще бы, появились наконец те, кого можно ненавидеть и презирать, не просто образы, а реальные люди.

— Мой кабинет, — сказал Гейс, когда мы зашли в какое-то помещение. — Располагайся. Сейчас это самое безопасное место в Солетте. Я отдам распоряжения и вернусь.

За моей спиной закрылась на замок дверь. Я еще немного постояла в плаще, оглядываясь, примеряясь, где будет уместно разместиться, куда положить одежду… Да и вообще.