Быть женщиной. Откровения отъявленной феминистки

Вернемся к моей работе в Melody Maker.На самом деле большинство в редакции – отличные парни без предрассудков. Сексизм, которому я подвергалась, исходил от нескольких унылых психов: в целом же я убедилась, что рок-журналисты привержены феминизму больше, чем кто-либо другой. Один из них стал моим мужем и рассказал мне об уродливом отношении мужчин к женщинам больше, чем кто-либо из моих подруг. К своему кардигану и сумке, полной музыкальных дисков, этот 23-летний греческий мальчик из Бирмингема в конце концов добавил книжку Жермен Грир – мою феминистскую героиню.

Но это все в будущем. Сейчас, в 1993 году, я сижу в офисе на столе и курю сигарету. Я смотрю на мужчин-либералов, которые изо всех сил пытаются принять одновременно два противоречащих друг другу факта: 1) женщины равны мужчинам; 2) женщин – великих музыкантов – раз-два и обчелся. Каждые шесть недель на редакционных совещаниях ребята смотрят на музыкальные новинки и тенденции – группы в стиле гранж или новый альбом Blur – и приходят в отчаяние: «Господи Иисусе, мы должны найти каких-нибудь женщин! Нам просто необходимо разыскать… хоть каких-то женщин-музыкантов!»

В результате мы приглашаем Соню Мэдэн из Echobelly, скажем, принять участие в «дискуссии» о будущем радио. Или Луизу Венер из Sleeper для обзора синглов. Или – в чрезвычайной ситуации – просто печатаем фото Дебби Харри.

Ни по любви, ни за деньги вы не могли найти женщину, занимающуюся музыкой. Это была эпоха до Леди Гага. Считалось, что девушка в платье с гитарой выглядит странно – как собака на велосипеде. Очень странно. Трудно пройти мимо.

Все мы считали, но стеснялись озвучить мысль, что женщинам просто нечего сказать, в отличие от мужчин. Напомню, что к этому моменту женщины уже 70 лет как получили право голосовать. Но в музыке по-прежнему существовала куцая горстка женщин-гениев для демонстрации: Джони Митчелл, Кэрол Кинг, Пи Джей Харви, Патти Смит, Кейт Буш, Мадонна, Билли Холидей. Достаточно для того, чтобы считаться причудливой аномалией, а не предвестниками наступающей бури. Не было еще ни одной женской рок-группы, чтобы конкурировать с Led Zeppelin или Prodigy. Ни одной исполнительницы хип-хопа, чтобы конкурировать с Public Enemy. И какую женскую группу вы бы выставили против мощи The Beatles? Но мы никогда не могли об этом упоминать. Правда звучала как сексизм.

Творческий всплеск должен был совпасть по времени с обретением женщинами всех гражданских свобод и бесчисленных возможностей. Но ожидаемого извержения вулкана не произошло. Если бы женщины действительно были равны мужчинам, то Эммелин и Сильвия Панкхерст [26]были бы популярнее Боба Дилана с его «All Along The Watchtower». Выходит, что возможность голосовать – это не то же самое, что подлинное равенство. Трудно разглядеть тот самый пресловутый стеклянный потолок [27], потому что он прозрачный. Практически невидимый. Нам нужно, чтобы прилетели птицы, нагадили на него, тогда он станет видимым.

Но пока у нас была группа Echobelly на обложке.

– Хотите пойти и взять у них интервью? – спросил редактор.

Следующее непроизнесенное предложение звучало так: «Потому что ты девушка».

– Нет, сказала я.

Я знала, что они были ужасны.

Так почему же мы ничего не делаем?

Основываясь на моем собственном личном опыте, могу сказать, что 100 000 лет мужского превосходства проистекают из простой истины, что мужчины не болеют циститом. Почему не женщина открыла Америку в 1492 году? Потому что в эпоху, когда не было антибиотиков, какая женщина решилась бы провести половину пути через Атлантику плачущей, прикованной к горшку и время от времени кричащей: «Ну что, Нью-Йорк уже виден? Передайте мне хот-дог через иллюминатор»?

Мы физически более слабый пол. Мы не так хороши в перетаскивании тяжестей, охоте на мамонтов и гребле. Кроме того, секс часто приводит к осложнениям в виде беременности и внушает чувство, что мы «слишком толстые», чтобы вести армию в Индию. Неслучайно женская эмансипация стала развиваться только благодаря индустриализации и контрацепции – когда машины сделали нас равными мужчинам на рабочем месте, а таблетки сделали нас равными мужчинам в вопросах сексуального желания. В дикие времена – которые длились, по моему мнению, до выхода фильма «Деловая девушка» в 1988 году – победителями всегда были те, кто был физически достаточно силен, чтобы уложить антилопу на землю и чье либидо не приводило к беременности и смерти во время родов.

Таким образом, победители – мужчины – получили все: образование, внимание общества и статус полноценных людей. Мужчины и мужской опыт считались «нормальными»: все остальное было «недо-». Без городов, философов, империй, армий, политиков, исследователей, ученых и инженеров женщины были недолюдьми. Я не думаю, что в основе женской дискриминации лежит ненависть мужчин к женщинам. Если вы посмотрите на историю, то увидите, что это предубеждение основано на простом факте.