Быть женщиной. Откровения отъявленной феминистки

Знаете, что вы получаете вместе с 27 швами на животе или разрывами промежности? Перспективы. Целую кучу перспектив. Я говорю это без тени сарказма. Это сущая правда: 24-часовая доза дикой, невыносимой боли помогает правильно ранжировать многие другие раздражающие и печальные стороны современной жизни.

Такая боль избавляет вас от многолетних залежей эмоционального сухостоя. Сейчас вы удручены низким уровнем сервиса в госучреждениях, невкусными сэндвичами или видом своих ног? Вы об этом и думать забудете, когда вас снова протащит через пылающие врата ада 48-часовых родов! В этом отношении роды далеко превосходят прозак и психотерапию. В достаточно молодом возрасте вы получаете ярчайшее в жизни и оглушительно простое откровение: единственная вещь, которая действительноимеет значение в этом проклятом сумасшедшем запутанном мире, – застряло ли нечто размером с кошку у вас в шейке матки, и любой день, когда там нетэтой застрявшей кошки, по определению является идеальным во всех отношениях.

Когда человек с гигантскими руками подходит к вам с какими-то клещами размером со щипцы для барбекю, вы думаете о перспективе. – «Да-да, – говорите вы себе, – теперь я вижу определенную перспективу». Сомневаюсь, что когда-либо снова испытаю раздражение из-за того, что Norvich Union меняет название на Aviva.

Откровенно говоря, роды дают женщине гигантские преимущества. Когда вы понимаете, что все закончилось и вы действительно выжили, то испытываете кайф, который может длиться всю жизнь. Но дело не исчерпывается восхищением собственной храбростью: молодые матери наконец посылают подальше родственников мужа, красят волосы в рыжий цвет, берут уроки вождения, начинают свой бизнес, учатся пользоваться дрелью, экспериментируют с тайскими приправами, отпускают веселые шутки о недержании мочи и перестают бояться темноты.

Короче говоря, жгучая боль превращает вас из девушки в женщину. Есть и другие способы достижения того же эффекта, описанные в главе 15, но роды – это один из наиболее эффективных способов изменить свою жизнь. Если сравнить меня нынешнюю с той, кем я была до рождения первого ребенка, то можно сказать, что я полностью преобразилась. Раскрытие шейки матки расширило мое сознание лучше, чем любые наркотики. Честно говоря, единственное, чему научил меня экстази, – если хорошенько обдолбаться, можно спокойно продолжать танцевать под аккомпанемент «Дамы и господа, пора расходиться».

А вот роды научили меня очень многому. Чего я только не боялась до первых родов! Темноты. Демонов. Вторжения НЛО. Внезапного наступления нового ледникового периода. Часто описываемого «феномена ведьмы» – когда человек просыпается парализованным с ведьмой, сидящей на его груди. Страшных фильмов. Боли. Больниц. Общей анестезии. Сумасшествия. Смерти. Подниматься и спускаться по очень высокой лестнице. Пауков. Публичных выступлений. Разговаривать с иностранцами. Водить машину – в частности, боялась переключать передачи. Паутины. Облысения. Фейерверков. Просить помощи. Что меня вдруг отправят по работе брать интервью у Лу Рида, печально известного своей сварливостью.

Вот чего я боялась после рождения ребенка: проснуться и понять, что ребенок каким-то образом снова оказался внутри меня и его необходимо вытащить. И это все. Хотя я никому не рекомендую трехдневные роды с тазовым предлежанием, приводящие к экстренному кесареву сечению, этот опыт не будет для вас бесполезным. Вы выйдете из этого кошмара подобием героини Тины Тернер из фильма «Безумный Макс: Под куполом грома», только кормящей грудью.

Воспитание детей

Первые годы материнства порождали у меня сравнения исключительно с кулачным боем, борьбой и чудесами отваги. Бездетным жизнь матери видится эдакой приятной идиллией, сводящейся к теплому молоку, пусканию пузырей и объятиям.

Однако посвященные знают, что в доме в это время царит скорее атмосфера войны, похожей на войну во Вьетнаме. Многие считают актерское перевоплощение Марлона Брандо в «Апокалипсисе сегодня» одним из лучших достижений Голливуда. Лично я подозреваю, что ему пришлось в течение недели ухаживать за трехмесячными близнецами с желудочной коликой, и этот опыт он вложил в свою игру.

Параллелей с войной предостаточно. Вы изо дня в день носите одну и ту же одежду, снова и снова повторяете с надеждой: «Это все закончится к Рождеству». Длительные периоды унылого однообразия перемежаются моментами ужаса; кажется, никто не знает, что происходит на самом деле; вы говорите о своем реальном опыте только с другими ветеранами; вы вдруг приходите в себя во Франции посреди поля в четыре утра, с рыданиями призывая на помощь мать, – это, впрочем, потому что вы вспомнили, что уложили в багаж своего шестилетки только одну сандалету, а не по той причине, что в 20 метрах валяется ваша оторванная нога и Уилфред Оуэн [35]уже начал писать стихотворение о вас.