Быть женщиной. Откровения отъявленной феминистки

– Я собираюсь стащить одну из папиных бритв и навести красоту, – продолжаю я. Даже разговор с собакой об этомзаставляет меня нервничать. Воровство бритвы для того, чтобы решить вопрос с волосами на лобке, безусловно, наиболее греховный и мятежный поступок, который я когда-либо совершала. Это почти как кража пистолета. Это бесконечно далеко от самого большого моего преступления: прикончить целую банку клубничного желе, заявив потом, что оно «просто растаяло».

Так как моя мать не верит ни в медицину («Просто покакай, прими горячую ванну, ложись в постель и утром будешь здорова»), ни в гигиенические средства («От дезодоранта бывает рак. Ты, конечно, этогоне хочешь»), то в ванной комнате всегда есть только четыре вещи: темно-синяя клизма, бутылочка с лосьоном от ветрянки, детская микстура «от живота» и отцовская бритва. Я открываю воду, чтобы шум заглушил мои манипуляции, и беру бритву с полки. Я так нервничаю, что сердце стучит у меня в ступнях.

Так как мама не признает еще и замки на дверях («От них бывает рак»), я подпираю дверь тазом, забираюсь в ванну, намыливаюсь и сбриваю лобковые волосы. Потом я брею ноги: не совсем понимая, в каком направление должна идти бритва, и поэтому порезав колени и бедра. Кажется, это занимает около девяти часов. Я поражена тем, какие у меня огромные голени. После того как закончен один кусок, я замечаю другое образование, похожее на тростник в дюнах. Я мечтаю о чем-нибудь вроде ногокосилки. И да, пожалуй 13-летним девочкам не стоит пользоваться бритвами. Это опасно. Я порезалась в нескольких местах!

Но в конце концов бритье закончено. Я избавилась от проблемы. Я вернулась к нормальной жизни.

– У меня все чистое и шелковистое, – записываю я этой ночью в дневнике, прижимая к ранам салфетки. – Может быть, завтра я решусь побрить подмышки!

Я гашу свет. Мне нужно отдохнуть, чтобы утром встать свежей и совершить еще одну кражу.

Волосы – это одна из первых серьезных забот женщины. Они появляются без предупреждения и требуют принятия важных решений, ведь их приход оповещает вас самих и мир вокруг, кто вы есть. Подростковый возраст – это время, когда вы начинаете сложный, продолжающийся всю жизнь процесс решения этой проблемы. А стартует все с залпа «Кто я?», который постепенно переходит в приглушенный крик, не стихающий десятилетиями. И изрядную часть этого времени вы стоите перед батареей косметики, сжимая в руке пустую корзину.

Именно на волосы тратится больше всего денег и внимания. Волосы в «неправильных» местах: ноги, подмышки, верхняя губа, подбородок, руки, соски, щеки, промежность и лобок. Против этих волос ведется вечная война без победного конца. Она действительновлияет на вашу жизнь, на то, как она складывается. Иногда даже круто меняет ее.

Мужчина думает так: на следующей неделе я иду на вечеринку. Придется хорошенько умыться. Женщина в подобном случае мысленно представляет календарь и начинает яростно планировать, как и когда разобраться с волосами на всех частях тела.

Итак, я и моя подруга Рэйчел в воскресенье вечером обсуждаем предстоящую вечеринку.

– Вечеринка будет в пятницу, – говорит Рэйчел, вздыхая. – В пятницу. Значит, мы должны не позднее чем завтра сделать восковую эпиляцию ног, чтобы во вторник покрыть их автозагаром. В понедельник этого делать нельзя, потому что фолликулы еще будут открытыми после эпиляции.

Мы обе пробовали автозагар при открытых фолликулах. Автозагар проникает в каждую крошечную пустую дырочку. В итоге ваши ноги выглядят как у веснушчатого ребенка с обложки журнала Mad.

– Я запишу нас на завтра на восковую эпиляцию, – говорит Рейчел, поднимая телефонную трубку. – Но верхнюю губу и брови мы должны заказать на четверг. Чтобы к пятнице – никаких пеньков. Думаю, что там будет Эндрю.

– Все еще собираешься переспать с ним? – спрашиваю я. – А как насчет твоей муфты?

Я забочусь о Рейчел. Она заглядывает в трусы и оценивает ситуацию.

– Похоже на щетину ковбоя, так что только если темно и мы пьяны, – наконец говорит она. – Я недостаточно готова к ярко освещенной комнате. Скорее всего, если мы переспим, то мы будемпьяны и будеттемно. В первый раз всегда так. Так что мне не нужно беспокоиться.

– А как насчет следующего утра? – спрашиваю я. Я действительно забочусь о Рэйчел. – Если ты останешься на ночь, то возможен второй раз – на трезвую голову и при свете дня, прямо перед завтраком. Будешь ли ты готова?

– О боже! – говорит Рэйчел, снова заглядывая в трусы. – Я об этом не подумала. Черт побери. Но это стоит 20 фунтов, а у меня нет таких денег. Я не хочу промотать на эпиляцию деньги на такси, если не будетвторого раза перед завтраком, – она мрачно смотрит на свою промежность. – И я не хочу остаться с гладким лобком в ночном автобусе – без секса.

– Если ты думаешь о бикини-эпиляции, то стоит сделать ее в среду, чтобы к пятнице прошло это страшное раздражение, – говорю я, стараясь быть настолько полезной, насколько могу.

Мы смотрим друг на друга. Рейчел потихоньку начинает беситься.