Бытие

Я невредим, капитан Повлов. Астероид закрыл меня от агрессора. Сейчас я убираю все чувствительные приборы, излучатели и служебных роботов, кроме тех, что передают этот сигнал. Они используют отделяющуюся антенну.

– Хорошо. Инициируй протокол военных действий.

Протокол задействован. Подготовка оружия и отслеживание цели ведется непрерывно. Я прокладываю курс, чтобы забрать вас обоих.

Предстояло сделать трудный выбор. Тор прикусила бы губу, если б она у нее была.

– Пока лучше не двигаться. Луч был очень мощный. Мы с Гэвином сейчас в безопасности…

– Эй, говори о себе! – вмешался молодой напарник. – Ты бы не сказала так, если бы руку отрезали у органопарня!

– …но нам конец, если будет поврежден корабль.

Это заставило Гэвина замолчать. Он был в худшем положении. И ему не следовало выдавать свое присутствие.

– «Уоррен», получил телеметрию от роботов, чтобы проанализировать этот луч?

Достаточно для предварительной оценки, капитан. Судя по мощности, продолжительности и цвету, нас с восьмидесятипятипроцентной вероятностью атаковал ФАКР.

– Черт!

В широком поясе астероидов, усеянном обломками древних инопланетных машин, только один известный тип сохранил активность. ФАКР[31] – неуклюжее название, но это сокращение прижилось, потому что походило на ругательство.

Несколько десятилетий назад, через год после того как Джеральд Ливингстон обнаружил первый космический кристалл, наступила Ночь Лазеров, когда наблюдатели на Земле удивленно смотрели в небо, видя далекие скрещения смертоносных лучей. В тот же день по всей Земле сотни погребенных кристаллов взорвали свои части, чтобы привлечь внимание в расчете на то, что их выкопают. И все это произошло сразу после того, как мировые средства массовой информации распространили рекламное сообщение, содержавшееся в Гаванском артефакте и сулившее людям своего рода бессмертие.

Почему все это произошло в один и тот же роковой день? Не сразу удалось сопоставить все части головоломки и понять, что произошло, почему последствием передачи стало такое насилие. И, очевидно, оно еще не закончилось.

– «Уоррен», – сказала Тор, – может, на нас неспроста напали, как только ты скрылся за астероидом.

Ответ она получила не сразу: мозг корабля анализировал возможности. Тор не могла на миг не возгордиться – она была способна мыслить быстрее.

Если я правильно вас понял, капитан, вы намекаете на то, что ФАКР меня боится. Больше, чем должен его бояться я?

– Это могло бы объяснить, почему он дождался, пока ты не скроешься из виду, прежде чем стрелять по нас с Гэвином. Если он решил, что ты слишком силен, чтобы бросить тебе вызов… вероятно, ты можешь подойти и забрать нас.

– Аминь, – заключил Гэвин. И, прежде чем Тор выговорила ему, погрузился в радиомолчание.

Если только в намерения машины не входило привести нас именно к такому заключению, – продолжал рассуждать мозг корабля. – Еще одна причина, почему мне не стоит трогаться с места.

Легкий щелчок сообщил Тор, что «Уоррен» перешел на шифрованную передачу.

Я только что установил двустороннюю связь с кораблем «Абу Абдаллах Мухаммед ибн Баттута». Он всего в трех световых минутах от нас.

Наконец удача! Тор неожиданно перестала чувствовать себя одинокой.

Она постаралась умерить свой энтузиазм. Даже используя фузионно-ионный двигатель, большому, хорошо вооруженному крейсеру придется несколько недель маневрировать, чтобы выровнять орбиты и приблизиться физически. Но все равно его экипаж может помочь, по-другому. Тор снова проверила, включена ли шифрованная связь, и запросила «Уоррен Кимбел»:

– Может ли «Ибн Баттута» включить свои сенсоры?