Бытиё. Гор. Ад (СИ)

"Мы же провинциалы добрые. Обкатается. Поможем. Даже Ильич-дворник. Семьдесят, а ум ясный. Экономистом сорок пять лет на кирпичном отбабахал. Не зная кто автор, он самому Скопалеву читал его же собственные пёрлы как анекдоты. Скопалев и на Ильича записку написал ... мол дискредитирует власть... Посмотреть на него, так он сам всем своим видом дискредитирует, а уж когда говорить начинает... натуральный дядя Сэм с плакатов Кукрыниксы, только без шляпы. Хотя шляпа бы ему не помешала, выше бы казался".

- А как же мы не заметили? - Неуверенно и осторожно начала Натаха, опасаясь, что Тома разговор не поддержит. Тома разговор поддержала. Видать накипело, а высказаться некому. Хотя, возможно, она специально посвящала Натаху. Если Люсьен, узнает, что знает о том, что произошло на Октоберфесте, не только Тома, то...

- Да все этот коньяк! - Доверительно, тихо, чтобы не услышал водитель, начала освещать события Октоберфеста Тома. - Она же за хороший коньяк маму продаст, а папой закусит. Мы же, как Минск проехали, раскупорили её бутыль, если ты помнишь. Ты удрыхлась, после пересечения границы, еще по сто пятьдесят и тоже вслед за тобой. Когда выехали из Польши ещё, заехали в Германию - снова накатили, потом в отеле. Вот эта недокусанная шоколадка и есть вся закусь ещё оттуда. Я-то коньяк - так: по чуть-чуть, за компанию, я водку пью, ну а Люсьен...

- Я столько накупила, а дешево-то как! - Обрадованно вскинула руки Натаха, стараясь не услышать опасные для нее сведения.

- Ты за этим и ехала, а мы-то пивка попить. Все ради Октоберфеста и было затеяно. Она же не закусывала. Пиво на коньяк наложилось. Ну и понесло ее. Мужиков за яйца хватать, а потом пьяного мальца на себя под столом натянула, пока я в туалет ходила. Фотосессию устроила, мать ее! - Тома сама себе плеснула дьютовского "Хенесси", который везла в подарок мэру, одним глотком махнула и тоже откинулась в кресло, закрыв глаза.

Как наяву: у их стола толпа и все под стол с мобилами, айфонами, фотиками. Это она, Тома организовала поездку. Если про это всё - дома узнают? Ведь комерссов трясли на благое дело, а тут? Хорошо Люсьен кричала "ес"! Может за англичанку примут, тем-то к такому непотребству не привыкать! А может "ещё", а не "ес"? Интернет этот вездесущ, хуже КГБ. Хорошо, что в госдуме депутаты приняли закон, что можно все собственные непотребства стирать. Понятно, что не о них - простых, а о себе беспокоились, так хотя бы в этом от них какая-то польза.

Тома, конечно, прикупила не только для себя, но и для детского дома. Поставленная задача как бы выполнена. Но... Их чиновничья жизнь необычна. От этого таинственна и трагична. Обычный человек что? С продавцом полаялся, соседу морду набил, а потом и выпили вместе на мировую и забыли. На берегу реки нельзя посидеть, шашлычку пожарить, да и просто напиться и в канаву свалиться! Сразу будут в спину плевать, да пальцем показывать: "Смотрите, какая власть у нас!"

"Действительно! Тома права, - поддержала про себя ее Люсьен, хотя та, вслух ничего и не сказала. - Как оборотни какие-то встречаемся в подворотнях, закрытых ресторанах, соседних городах, на дачах и много еще где, лишь бы сосед не видел. Стараешься ради них, ни сил, ни времени не жалеешь, а чуть что претензия, что мы чуть ли не половину бюджета на себя спускаем. Бюджет - не сперма, много не высосешь, прежде обосновать количество надо. Хотя... хотя новая генерация пошла. По уму стырить не могут, в открытую тащат! Даже то, что опасно тырить!"

2.

Все обошлось. Снова начались утомительные нудные будни. Раньше хоть скрашивали дни рожденья сотрудников, но сейчас надо было ждать конца ноября, когда кое у кого намечался юбилей и свадьба сына Люсьен.

Гондон попросил, но все его просьбы звучали как приказы, уничтожить танцевальную студию. В смысле не сжечь и поубивать, а тихо и незаметно закрыть. Чем насолить могла Пичугина Гондону - непонятно.

Ладно бы не дала. Гондон - кликуха. Одного роста и формацией, даже повадками как Скопалев, и такой же скандальный и холуйный - просто невыносимо. Терпеть невозможно и послать нельзя. Поднимет всю голубятню - заклюют. Не стесняясь, пока лижет чужую задницу - свою подставляет. Ладно бы только полизать... и молодежь такую-же то ли вырастил, то ли скопил вокруг себя. Теперь он в культурке авторитет. Сам себя смотрящим назначил. А она, Люсьен, должна всячески его людей и идеи продвигать. И все из-за того, что сына упустила. Гондон завлек мальца, еще в детстве, в свой театральный кружок и сделал таким же как он сам. Теперь для сына главные не материнские ласка, нежность, а Гондона. Из-за этого и свадьба. Узнай в городке, кто ее сын, греха не оберешь. Гондон пошел ей навстречу и подобрал сыну такую же девочку - нетрадиционную. Вот позор-то! До нее дошел слух, судя по которому и решил Гондон разделаться с Пичугиной. Она назвала его пи в кубе. Но он обиделся не за этот математически-геометрический термин, а за то, что посчитал, что это обозначает общеупотребительное народное название вагины. А кто же он ещё, если пассив?