Бытиё. Гор. Ад (СИ)

- Галя, пока не надо чаю! Вы сами отказались. Ничего не знаете. А чем занимаетесь? Какие проблемы, достижения?

- Обычные, рабочие... муниципальное задание выполняем, бюджет...

- Понятно. Не зря в народе говорят, что вы бессмысленная ненужная ноша на их шее!

- Почему на их? - Неожиданно встрепенулась Люсьен. С ней всегда так происходило, причем неожиданно, если задевали работу мэрии. - Ксавеюх с самого начала деятельности объяснил, что с наездами на мэрию соглашаться нельзя. Даже молча! Обязательно что-то брякнуть в свою защиту!

- Местное самоуправление живет на местные налоги! А вы не знали? - Произнес Безенчук едкой иронией. - Дополню Ленина. Каждая кухарка может управлять государством, а секретарша городом!

- Но я... - не я...

- Смысл шифровки в чем? Лошадь тоже не ваша? Это такой стиль работы мэрии? Что сделали для города?

- Памятник, наконец, через область пробили.

- Общественного туалета в городе десять лет нет, а памятник будет. А урны где? Кустики сажаете, а мусор поблизости них - школьников убирать заставляете?

- Так это они же...

- Ксавеюху уже семьдесят шесть. Не пора ли думать о пенсии? Он же ничего не решает! А так... с друзьями на рыбалку, с женой в наш театр, с любовницей на концерт в область! Не жизнь - малина! Что молчите? Я ваше мнение спрашиваю!

- М... ну... вы же зн... да... нет...

- Лояльность начальству это хорошо. А кого бы вместо него рекомендовали?

"Так он советуется!" Клазавская воскресилась. "Совсем опереться не на кого! Надо сказать Ксавеюху об этом."

- Это неожиданно. Так сразу! Надо всё взвесить! - Бойко затараторила она, перебирая в уме претендентов с которыми она может договориться.

- Понятно. - Грустно произнес Безенчук. - Кроме самого Абрича, в районе не с кем иметь дело. Молодец. Хорошо систему выстроил. Или холуи или ничтожества. Хотя... у вас в районе это не делимо.

Безенчук замолчал, долго смотрел на неё, потом в листок бумаги, лежавший перед ним.

- Спустили одну кандидатуру. Но... у ней есть несколько невыясненных моментов, причем не слишком положительных.

- А кто это? Если не секрет, конечно! - Вконец осмелела Люсьен. Она понимала что, узнав кто это, можно извлечь огромную пользу.

- Вы! Госпожа Клазавская! Не подарок, конечно, внуков пора, да и надо нянчить. Пенсия хорошая есть, а внуков еще нет. Может поработаете пару лет, пока достойную смену вырастим?

- Я? - То ли обрадовалась, то ли испугалась от неожиданного предложения Люсьен.

Безенчук оглядел кабинет. - Но кроме вас здесь никого! Значит... если не готовы, не по силам такая ноша... То да, вы правы - лучше отказаться. Честная позиция.

- Я! Я не...

- Все же знают, что вы фактически управляете городом. Ксавеюху давно ничего не надо. Кпеченюшкина он держит на случай собственного запоя. А подписывает он только то, что вы ему приносите. Разве не так?

- Вы у нас недавно, а так всё хорошо знаете! - Похвалила его Клазавская.

Такой шанс она упускать не собиралась. Да все суки, как здесь, так и в Украине откуда она родом - обзавидуются. Да и Блять Сергеевна, как звали областную депутатшу от района в собственном окружении, лимонную корку пососёт. Всё-таки шесть лет Люсьен пробыла её помощницей, секретаршей, послом для особых тайных поручений и многое еще кем, пока не стала заммэром. Фамилия депутатши осталась от мужа - Сергеева, звали её Алла, а кликуха, ещё с техникума - Бель. Мало того, что были землячки, закончили один техникум, хотя и в разные годы, но получили распределение на один завод. Сейчас о заводе остались одни воспоминания, в виде нескольких корпусов да стела с названием на повороте к заводу, а неприкаянного Ленина с рукой, просящей подаяние, перенесли к мэрии.

Второе, уже здешнее, прозвище появилось оттого, что Сергеева любым способом пыталась пробиться наверх. Но ведь пробилась же! Пусть одним, а не любым, а результат на лицо! И на лице!

Её задумчивость грубо прервал Безенчук.

- Я вашего мнения не услышал Людмила Никодимовна!

- Я согласна! - Слега дрожащим голосом произнесла Люсьен. - Я оправдаю высокое доверие!

- Вот и славно! - Скривил губы Безенчук. Наверное, этим он выдавил улыбку, а она, сдержав вдох облегчения, улыбнулась щеками.

- А что все-таки за неприятные моменты? - Осмелела она вконец, раз решение было принято. - Не хотелось бы чтобы они омрачили... - тут она задумалась, какое слово применить удачнее, но глава района перебил её.

- Это уже не имеет значения. Я уверен в правильности выбора!

"Кто это меня посоветовал? В чём подвох? Может, пока не поздно отказаться? А что я теряю? Дальше пенсии не сошлют! Хотя бы полгода продержусь. В историю города войду. Портрет навечно в актовом зале повесят".

- Я настаиваю. Мы должны быть открыты не только народу и нашему избирателю, но и друг другу.

- Согласен! - Кивнул Безенчук и нажал кнопку пульта телевизора, огромная панель которого, висела на стене напротив. Она, войдя, экран даже не заметила. У Абрича, на этом месте висела картина местного художника.

"Артсиск на рассвете" или что-то в этом роде.