Бывшая любовница герцога

— Вы заблуждаетесь, графиня, — мягко ответила Зина. — Герцог порвал с любовницей в тот же день, как стало известно о вашем прибытии для заключения помолвки.

— А тот поцелуй на приёме?.. — Пытливо вглядываясь в её лицо, быстро спросила девушка.

— На приёме не произошло ничего, что имело бы хоть какое-то значение, — твёрдо сказала Зина.

Милена всё еще с сомнением смотрела на неё, и тогда Зина решилась:

— Графиня, я вам скажу под большим секретом, только прошу вас сохранить эту новость в тайне: я выхожу замуж.

— Что-о-о? — Удивлённо распахнула Милена свои зелёные глазищи, в которых с каждой секундой ширилась паника. Поняв, что Милена превратно истолковала её слова, Зина торопливо продолжила:

— Герцог Монтеберский сделал мне предложение, и я собираюсь ответить ему согласием. Только прошу вас: не говорите никому, пусть для общества это будет сюрприз. Думаю, в скором времени вам придёт приглашение на помолвку.

Милена медленно выдохнула. Паника в её глазах постепенно уходила, сменяясь удивлением. Видимо, чистая и невинная героиня считала, что Эжения — из тех женщин, на которых не женятся. Что быть чьей-то любовницей — это её потолок. Эти мысли так явно читались на открытом лице девушки, что Зина лишь горько хмыкнула в ответ. Что ж, ситуацию они прояснили, но подругами им всё же не быть. Милену она не винила — сама была не лучшего мнения об Эжении, пока не оказалась в её теле, да не примерила на себя её шкурку — причём, в буквальном смысле.

— О! — Наконец, выдавила из себя Милена. — Мои поздравления. Ну, я пойду.

— Возьмите кольцо! — крикнула ей вдогонку Зина.

— Нет, — покачала головой Милена, — оно ваше.

Прозвучало это как-то многозначительно, Зина даже напряглась немного, но потом расслабилась, решив, что Милена не имела в виду ничего, кроме того, что Зина честно заработала свою плату.

А еще Зина подумала, что, благодаря главной героине, у неё теперь нет иного выхода, кроме как согласиться на помолвку с герцогом Монтеберским. Она должна быть уверена, что со стороны герцога Ланттарского и его невесты ей не будут грозить никакие неприятности. Совесть при этом шептала, что нехорошо использовать в своих целях такого неплохого с виду человека, как Жак Ванрелл. Но Зина успокаивала себе тем, что со стороны герцога это сделка, так что у них просто будет взаимовыгодное сотрудничество. И, даже если Зина не выйдет в итоге за герцога замуж, она сделает всё, чтобы оказаться тому полезной и отблагодарить его за помощь. Ну, кроме того самого — так далеко её благодарность не распространялась.

Глава 24

На следующий день Зина посвятила время сборам на вечерний приём у её якобы подруги — Мари ле Фондани, графини Канопорской. По сюжету книги, на этом приёме не будет герцога Ланттарского и его невесты, зато Эжения и её подруги якобы именно на этом приёме сговорились о том, как расстроить свадьбу Милены и Кастлера. Естественно, у них ничего не вышло. Зина не знала, должна ли она присутствовать на приёме у своей «подруги», тем более, что отношения с неразлучной троицей у неё испортились. Но Зина решила так: раз в книге упоминается этот приём, значит, надо его посетить. Тем более, на нём она собиралась дать герцогу Монтеберскому положительный ответ по поводу помолвки. Почему-то эта мысль вызывала у девушки ощущение волнительного предвкушения, словно в её жизнь должно вот-вот войти что-то хорошее. Никак рационально она не смогла бы это ощущение объяснить, но душа пела — и Зине было радостно и светло от этого.

Вот в таком настроении она и собиралась на приём, когда Карл доложил о том, что в гостиной ожидает герцог Ланттарский. Настроение Зины тут же спустилось до нуля. Что этому герцогу нужно, она примерно представляла: вот как знала, что не следовало брать кольцо у Милены. Наверняка сегодня девушка не выдержала и «раскололась» перед женихом, что отдала кольцо Эжении. И тот, конечно же, прискакал за ним. Зина бы с удовольствием вручила кольцо Карлу, попросив передать его герцогу — и не встречалась бы с Его Светлостью, но поступить так — значит, проявить неуважение. Поэтому Зина, с тяжелым вздохом, стала спускаться, попутно пытаясь изобразить на лице вежливую улыбку. Но, стоило ей войти в гостиную, как улыбка исчезла без следа: герцог, едва завидел Зину, ринулся к ней с рёвом раненного бизона.

— Что ты сказала моей невесте?! — прорычал он, нависая над порядком струхнувшей девушкой.

— Ч-что? — переспросила, заикаясь, Зина: уж слишком неожиданным стало для неё неадекватное поведение герцога.

— Милена вчера была у тебя, не притворяйся! О чём вы с ней говорили? — Герцог Ланттарский продолжал рычать, но уже явно немного взял себя в руки. Зина тоже успела чуть прийти в себя, и постаралась сказать как можно спокойнее:

— Во-первых, милорд, не могли бы вы для начала сесть в кресло, а не нависать надо мной? Во-вторых, неплохо бы объяснить, в чём суть ваших претензий. Да, графиня Траутская заходила ко мне, чтобы сделать причёску. Ни о чем особом мы с ней не говорили, и я не понимаю вашей реакции.