Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

Сусанна ставит передо мной стакан ароматного кофе и в своей раздражающей манере садится на край, пока еще моего стола.

Не желая ходить вокруг да около, я делаю так необходимый мне глоток кофе и задаю главный вопрос:

— Так как ты собираешься сообщить Алевтине свое предложение?

Сусанна поправляет очки в золотой оправе.

— Пока никак. Ей нужно дать еще время, Хаким. Девочка еще не сможет адекватно расценить наше предложение.

— Твое, — поправляю ее предупреждающим тоном, на что она лишь закатывает глаза.

— Ты серьезно собираешься работать на общественных началах?

Монотонно постукиваю пальцем по стаканчику с кофе.

— У меня много вариантов. Но я не буду вмешиваться в ваши дела и все усложнять.

— Одно твое присутствие в качестве нашего покровителя все усложнит.

— Вот поэтому Алевтина и не должна об этом знать.

— Но, если ты сразу расскажешь ей о своих благородных планах, а не будешь тайным инициатором бизнеса, никаких сложностей не будет.

— Это не обсуждается. Меня нет. Только ты и Алевтина в качестве твоего старшего партнера. Если я вмешаюсь открыто, она примет это как подачку. Но если ты предложишь ей работу на равных, то покажешь важность Алевтины. Именно поэтому моего прямого участия не будет. Но начальный капитал я вам обеспечу.

Сусанна раздраженно ставит свой стакан на стол и, опершись на ладонь, подается ко мне.

— Твоя супергеройская скрытность будет обнародована при первой же проверке документов, и зная Алевтину, скажу тебе: она отлично разбирается в таких мелочах.

Непринужденно откидываюсь на спинку стула, хотя внутри у меня иная картина. Но Сусанне не обязательно знать, что ей так легко удается вывести меня из себя.

— Пока Алевтина беременна, ей будет не до проверок, а когда она родит и полноценно выйдет на работу, я уже найду способ справиться с ее недовольством.

Сусанна выпрямляется на моем столе и, сложив на груди руки, бросает в стиле ведьмовской провокации:

— Мне любопытно посмотреть, как далеко ты зайдешь в своем идеальном плане, — заканчивает саркастичным тоном и скрещивает ноги с элегантностью первой леди.

— А мне любопытно, как ты будешь конкурировать с Гапоновым. — Я салютую ей стаканом кофе и делаю победный глоток.

Сусанна театрально вздыхает, делая вид, что эта тема невыносимо скучна для нее.

— Хаким, мы с Гапоновым конкурируем всю жизнь. Это то, что делает нас нами.

После этих слов Сусанна берет свой стакан и салютует мне в ответ.

Ухмыляюсь ее королевский уверенности. Алевтине будет чему поучиться у этой женщины. Надеюсь, я не пожалею о задуманном.

***

Домой я возвращаюсь только под вечер. Дел было по горло, но я хотел все закончить сегодня. Наверное, поэтому в какой-то момент совершенно потерял счет времени. Периодически я брал телефон, чтобы позвонить Алевтине, но каждый раз останавливал себя. Почему? Не хотел проявить какое-либо давление.

Я не знаю, ждет ли она меня дома или же сбежала, как только открыла глаза. В любом случае это ее выбор. И я хочу, чтобы она сделала его сама. Точно так же как и я сделал, когда уехал на три дня, чтобы побыть с собой наедине и окончательно все принять. Надеюсь, мое сегодняшнее отсутствие пошло ей только на пользу. И я в шаге от того, чтобы узнать ее решение.

Понимаю, что, открыв сейчас дверь, я на самом деле могу встретиться с пустотой квартиры, и мне не нравится чувство, которое давит тяжестью в груди от одной только мысли, что Алевтина ушла.

Разозлившись, скрежещу зубами, толкаю дверь и переступаю порог дома, но практически сразу замираю на месте, слыша музыку, доносящуюся изнутри квартиры.

Я даже не трачу время на то, чтобы снять ботинки, и направляюсь на поиски, ориентируясь на звуки музыки и ароматы вкусной еды. Они приводят меня на кухню, где Алевтина в одной моей рубашке колдует над плитой и пританцовывает в такт мелодии.

Блядь.

Прямо сейчас я вижу то, что разбивает всю мою предыдущую жизнь на мельчайшие осколки. Есть только сейчас и болезненное понимание одного простого факта: до этого момента я не мог подумать, что во мне когда-нибудь проснется желание возвращаться домой. Но прямо сейчас, видя Алевтину, увлеченную готовкой, в моей рубашке, едва прикрывающей ее молочные бедра, на моей кухне, я чувствую, как это желание забирается мне под кожу, раздвигает ребра и устраивается в груди так, будто ему всегда там было место.

Наконец ее растерянный взгляд встречается с моим и мягкие губы тут же вытягиваются в букву «О». А я невольно цепляюсь глазами за просвечивающие сквозь рубашку ареолы сосков. Твою мать. Если бы я знал, что мои рубашки будут смотреться на ней как произведение искусства, я бы хоть немного подготовил себя к этому открытию. А пока я ничего не могу поделать с тем, как от увиденной картины мой член напрягается в брюках.

Музыка стихает, и я слышу ее мелодичный голос:

— Мои вещи еще не высохли, а штаны… ты испачкал своей… спермой, — прикусывает нижнюю губу, позволяя красивому румянцу вспыхнуть на щеках. — Я немного похозяйничала… надеюсь, ты не против.

Я не против. Я чертовски не против.