Бывшая в употреблении

Юра, как он мне представился, показался адекватным человеком, и потому я, не углубляясь в тему, кто он Сабине, передала заботу о ней ему. Правда, немного вышла за рамки приличия и объяснила, что у нее вечером два спектакля подряд, а в таком состоянии она не способна отыграть их. Мне, по большому счету, плевать на труппу — ее роль бы отыграла Злата, с которой мы подружились, но я при всем том, что теперь знала о Сабине, не собиралась гадить ей. Я просто хотела, чтобы она перестала блудить. Хотя бы из страха, что я расскажу об этом ее мужу.

Но я бы никогда так не сделала. Прижучить шлюху — да, пойти и сказать мужу о том, что его жена трахается за место под луной — да кто я такая?! Эта дикая ситуация вызывала во мне какое-то иррациональное ощущение собственной вины. Я бы предпочла не получить ответ на свой вопрос, а сейчас и вовсе ругала себя за то, что задала его Виктору. Зачем я на самом деле полезла в жизнь жены Димы? Какая мне разница до дел примы? Почему я выписала себе право задавать вопросы о ней после поцелуя Димы? Чем я лучше Сабины? Ведь, положа руку на сердце, случись поцелуй при других обстоятельствах, я бы не остановила Диму. Не смогла бы. И не захотела.

Мне бы лечь поспать — чувствовала себя разбитой и физически, и душевно — но мы договорились с Ильей сегодня отправить контейнер с моими машинками в Недвижинск. После того, что увидела в купе, я не видела себя больше в театре. Гастроли надо завершить, но на этом и все. Я не хочу и не буду наблюдать жизнь жены Димки, не собираюсь быть тем человеком, которому он однажды задаст вопрос — ну ты же все видела, не могла не знать и не видеть, почему ты молчала?! Я не хочу знать ответы на его вопросы, не хочу знать грязные тайны его семьи, не хочу быть причастной к тому, что причинит ему боль. А это рано или поздно случится, потому что есть тот, кто жаждет непонятного мне реванша.

Виктор. Что он тоже трахает жену Димки, я услышала еще в поезде. Их туалетная любовь стала достоянием не только моих ушей, но и обслуживающего персонала, вызывала смешки и косые взгляды. И я чувствовала, что не Грегорий Матвеевич станет камнем преткновения, а главнюк. Все же я не ошиблась тогда и верно расшифровала его эмоции — он ненавидел Димку, но за что — не понимала. Мне нужно поговорить с режиссером об этом. Я хотела защитить от него любимого. А для этого нужно защитить его жену.

Знать бы еще, от чего именно…

* * *

Я занимался подготовкой документов для получения цифровой подписи, чтобы принять участие в тендере, и уже понимал, что с легкой руки друга готовился сделать, возможно, решающий шаг к тому, к чему шел много лет. Собрал все необходимые бумаги и рванул в лицензированный удостоверяющий центр.

Цифровая подпись, как меня заверили, будет готова через три рабочих дня, но кроме того предстояла еще регистрация в ЕСИА[36], ЕРУЗ[37], получение аккредитации на федеральной электронной торговой площадке и анализ конкурентов.

Я горел идеей выиграть этот тендер, потому что мой проект идеально подходил под него уже тем, что разрабатывался именно для этой территории. Для меня уже не стоял выбор — тендер или круиз, но я должен был срочно сдать путевки и сообщить об этом жене. Не знал, когда у Сабины спектакли, поэтому написал ей сообщение с просьбой перезвонить, когда будет возможность поговорить, и отправился к другу.

Кирилл отсыпался и дверь открыл не сразу:

— Проходи, — сонно прохрипел и босой прошлепал в кухню. Потряс головой, смешно шлепая губами вибрирующее междометие, и включил чайник.

— Дело есть…

— На миллион? — спросил и кашлянул, прочищая горло.

— Не так круто, но… в общем, я решил принять участие в тендере…

— Удачи, брат… — шлепнул меня по плечу. — Я рад, реально.

— …а вы с Ниной вместо нас с Сабиной сплаваете в Калифорнию, — закончил я.

Кирюха проснулся моментально:

— Че-его-о?! — протянул, вылупившись на меня.

— Вы же недавно загранпаспорта получали, в Анталию летали, переделаем путевки на вас — и вуаля! Только кости быстрее сгребай, турагентство до десяти вечера работает, успеем напрячь.

— Ты, брат, со своим тендером совсем рехнулся? Это у меня отпуск, а Нина работает! А ребенка я куда дену? И что я в Калифорнии буду с пустыми карманами делать? Всю премию и отпускные на стройматериалы спустил уже, на Нинину зп живем. Не-е-е, Димон, сдавай свои билеты… или плыви сам.

— Либо пляски, либо в связке, — коротко обрисовал свои перспективы.

— Ты же сам понимаешь…

— Поэтому в связке. А вы в круиз.

— Не получится. Нина — шеф-кондитер, ее не отпустят.

— Ты сам вчера говорил: она, как вышла из декрета, так без отпуска и вкалывает.

— Предлагаешь ультиматум?

— Имеешь право.

— Все равно не вариант.

— Денег дам.

— В лоб просишь? — сдавался друг.

— Привези мне оттуда черный гамбургер, слышал, они месяцами не портятся — хохотнул. — Собирайся, бери паспорта, погнали. Жду в машине… Мне надо еще жене позвонить… — добавил, вставая, увидев сообщение от Сабины «Звони».