Бывшая в употреблении

Как же раньше Сабина этого не поняла?! Лишь откровенный разговор с викингом все расставил на места. И теперь стало понятно, почему этой особе есть дело до ее связи с Грегом… И о том, что прима трахалась с Виктором в поезде — та тоже догадалась, потому что однажды ночью видела, как оба выходили из туалета, и взгляд, каким Теркина окинула ее и шантажиста, был громче слов, какие она могла бы сказать.

Сабина и сама бы наговорила своему любовнику много чего, но он держал ее за горло… до сегодняшнего вечера. Теперь все это уже не имело значения, и Сабина даже вздохнула свободно — наконец, все закончилось: Грег, Виктор, страх, что муж все узнает…

Хотя…

Когда она вошла в аптеку, то купила два теста. Не потому что не поверила бы результату одного.

* * *

— Сабина… — окликнул ее Виктор в гостиничном коридоре, будто поджидал.

Он подошел к ней близко и прижал к стене, запустив пальцы в волосы. Она стояла и открыто смотрела ему в глаза. Он только начал наклоняться к ее губам, как она спокойно и твердо сказала:

— Пошел вон!

Он взъярился моментально:

— Ты забыла наш разговор, моя дырочка?

— Твоя дырочка — твой собственный ротик, Витя. Большой уже мальчик — наклонись и отсоси.

Он врезал ей пощечину неожиданно. Ее, словно муху, просто смахнуло от стены на пол. Она еще не опомнилась, когда он схватил ее и безжалостно потащил в свой номер — тоже одноместный, но не столь крутой, как у антрепренера — всего лишь спальня с большой кроватью.

— Я сейчас по самые бронхи засуну в твой ротик, детка, отсосешь как миленькая! — рычал, впихнув ее в комнату, захлопнув дверь и яростно расстегивая ремень.

Сабина подскочила и налетела на него со всем отчаянием и обидой, буквально впечатала его в стену и врезала коленом в пах. Он загнулся, не в силах даже материться, хватал ртом воздух, а она пнула его под задницу, как шелудивого пса, и процедила, краснея от гнева:

— Еще раз притронешься ко мне — посажу! Понял, урод?!

Она вылетела из его номера и тут же натолкнулась на охранника:

— У вас все в порядке, девушка? Дежурный сообщил по рации, что вас ударили и затолкнули в этот номер…

— Все хорошо, — выдавила из себя прима, чувствуя, как от участия и оперативности этого человека из глаз брызнули слезы.

— Но вас ударил мужчина! Вы можете написать заявление… — Он уже стучался в номер главнюка. — Откройте, пожалуйста, дверь!

Виктор открыл сразу, его взгляд скользнул от мужчины в форме к девушке и обратно:

— Чем обязан? — спросил грубо.

— Предъявите, пожалуйста, документы.

— В чем дело? — возмутился гавнюк.

Охранник бросил взгляд на приму, она чуть заметно мотнула головой и отступила, давая понять, что не желает дальнейших разбирательств. Мужчина повернулся к постояльцу и сообщил:

— Камеры зафиксировали нарушение, прошу вас пройти со мной…

Сабина отвернулась и быстрым шагом пошла в свой номер, не слушая дальнейший разговор. Щека ее горела, но на губах заиграла улыбка — теперь точно все. Хотя бы с одним уродом она разобралась.

Реванш

Глава 17. Направление пинком

«Путешествие как брак. Главное заблуждение —

думать, что они у вас под контролем»

Джон Стейнбек

Если вы измеряете свой успех мерой чужих похвал и порицаний,

ваша тревога будет бесконечной.

Лао-Цзы

Третий день гастролей пролетел незаметно — рано утром состоялась репетиция, почти сразу после и сам спектакль. Сабина вела себя со всеми необычно и непривычно — была словно отчуждена, как шестой палец на руке, но все же принимала участие в летучке и даже не пыталась вставить слово, хотя всегда прежде находила чему возразить, как кого-то задеть или что-то, что относилось к ней, как ей казалось, было несправедливо — эмоционально оспорить. Теперь прима вела себя как прима — снисходительно и прохладно, но все же даже как-то вполне доброжелательно. Она смотрела на режиссера и антрепренера каким-то другим, полным незнакомого для нее до этих пор достоинства взглядом. За ее спиной продолжались шепотки, но теперь они больше носили недоумевающую интонацию, а косые взгляды в этот день достались ей лишь от двух мужчин — Виктора и Грега. Они проводили ее долгим взором, когда она уходила с Юрием, ставшим ее неизменным спутником. И эти длинные взгляды двух ее недавних любовников отражали совершенно разные эмоции: главнюк зло щурился и играл скулами, владелец труппы сдерживал странную полуулыбку.

Прима вдруг почувствовала себя настоящей примой, независимой, свободной от чужого мнения и необходимости цепляться разными частями тела за любые возможности добиться успеха. Стало неважно, кто там метит на ее место и кто строит за спиной интриги, отдадут ли ее роль Злате или кому-то еще — все это стало какой-то шелухой.

Потому что теперь у нее была друга цель.

И теперь у нее была настоящая отдушина — викинг.