Бывшие друзьями не бывают (СИ)

Сажусь на высокий стул, залипая над работой. Красивый… Мой Чудовище безумно красив, и одетый, и обнаженный, а еще напичкан какими-то странными феромонами, настроенными словно специально на меня. Я медленно очерчиваю пальцем нарисованные губы, вспоминая и представляя, как нам было хорошо вместе.

Я не помню, было ли так остро три года назад, но одно могу сказать точно – мои чувства изменились. Если тогда я оборвала самый лучший в своей жизни роман в полной уверенности, что впереди меня ждет что-то более глубокое, то сейчас знала наверняка – лучше Влада мужчины не существует.

Для моей широкой и замороченный души точно.

Так странно, как долго я искала то, про что читала у классиков, и ждала признаний и отношений уровня сестер Бронте – где все медленно, чувственно, многословно и каждая фраза произнесена с осторожностью и подчас имеет двойной смысл. Казалось, будто то, что с Владом – слишком быстро и завязано скорее на инстинктах, а не на большой и светлой Любви.

Мне хочется вернуться в то время, когда я гоняла этот бред в своей голове, и хорошенько врезать себе томиком с «Джейн Эйр». Чтобы наверняка вылетела вся безмозглость, и я начала ценить то, что имею.

Но если судьба действительно оказалась милостива к идиотке – имею ли я права «отдавать» Влада другой?

Даже если другая более хозяйственна, достойна, и является моей лучшей подругой?

Я отставляю картину в сторону, и тяжело поднимаюсь с места. Сперва поговорить, а уж затем решать. Это будет правильно.

Я поворачиваюсь, испытывая какое-то странное напряжение внутри, будто предчувствие чего-то плохого. Делаю шаг к балконной двери, поднимаю глаза… И вскрикиваю от неожиданности.

Прямо за стеклом, едва ли не дыша на перегородку, стоит Яна, и не моргая наблюдает за мной.

- Боже! – я резко распахиваю балконную дверцу, и оглядываю подругу, - ты же должна быть в больнице! Что случилось?!

Яна выглядит помятой и потухшей. Кожа лица бледная, губы без обычного блеска и улыбки какие-то синеватые, щеки слегка обвисли, будто она схуднула, и кожа, раньше натянутая, теперь устремилась вниз.

Только глаза горели каким-то нездоровым огоньком, и выдавали в этой замершей статуе живого человека.

- Угу. Должна быть.

Я думаю, что мы вернемся в комнату, но Яна делает шаг вперед, и закрывает за собой дверь. Теперь мы обе стоим на тесноватом балкончике среди моих картин и мольберта.

- Что-то ты ни разу не навестила меня там, подруга, - цедит Яна, цепким взглядом обводя мои работы, - вот я и решила навестить тебя… Сама.

Мне натурально жутко от ее слов, а еще оттого, где девушка останавливает свой взгляд. Все верно – на работе с нарисованным Владом.

- Как ты… Сюда попала? – говорю, а сама прикидываю, где оставила мобильник.

Черт, забыла в комнате. Хотя кому я собиралась звонить?

- Забыла, что у меня экземпляр ключей? Творческая безголовая Бель, которая на каждом шагу умудряется попадать в истории. Даже не додумалась спросить, что сделала соседка с ключом от собственной квартиры, когда переехала.

Мне хочется настучать себе по голове, но я действительно об этом не подумала. А ведь это моя «крепость и берлога», место, где мне всегда спокойно и безопасно. Видимо, это оттого, насколько родной я считала Яну…

- Ну и хорошо, не пришлось стоять под дверью, - я пожимаю плечами, делая вид, что ничего странного не происходит, - знаешь, я только приехала от деда, как раз собиралась навестить тебя. Нам с тобой передали такое малиновое варенье… Но, раз ты здесь, может, попьем чай на кухне?

- Зачем? Мне и тут неплохо… С такими-то видами.

Она намеренно кивает на картину за моей спиной, и смотрит теперь с интересом. Мол, как будешь оправдываться. А мне практически нечего сказать…

- Ян… Это старая работа. Прости, что соврала тебе, мы с Владом когда-то встречались…

- Избавь меня от запоздалых признаний, - она машет рукой, вынуждая замолкнуть, - то, что между вами что-то есть, я поняла еще при первой встрече. Но решила понаблюдать, прислушаться… Не пороть горячку. Ведь это моя любимая Бель, она не такая, и не может обмануть и предать…

Яна отводит голову, будто я залепила ей пощечину, и мне самой хочется сделать то же самое. Невыносимо все это, вот так, с глазу на глаз и со всей правдой, но нам обеим это необходимо.

- Ян… Прости. Я правда не хотела…

- Не хотела?! – срывается на визг девушка, - то есть хочешь сказать, что в ту ночь, когда я на полу в крови вызывала скорую – он не был здесь?! Не трахал тебя, будто имеет на это хоть какое-то право?!

Я молча выдерживаю атаку, потому что понимаю, что ей надо высказаться. Вылить на меня этот мешок помоев, чтобы хоть немного отпустило и стало легче после пережитого…

- Какая же ты двуличная, дура-Бель, - цедит Яна, и размазывает по лицу злые слезы, - улыбалась мне, а сама… За спиной… Ты ведь даже ребенка не пожалела…

- Яна, окстись! – кричу, потому что слышать такое уже слишком, - я не знала о твоей беременности, ты сама сказала, что это получилось случайно…