Бывшие. Запрети мне тебя любить

– Сын, – хмурится Артём.

На мгновение кажется, он сейчас встанет и уйдёт. Хотя Рупасов лишь болезненно морщится и садится на край постели, комкая в руках так и не одетую рубашку. Бездумно смотрит на вещь довольно долгое время в абсолютном молчании. Но я не спешу нарушать эту тишину. Даю ему время переварить информацию. Так и стою посередине комнаты, стараясь не поддаваться той панике, которая всё ещё живёт во мне.

– Как зовут? – наконец возвращается к диалогу мужчина.

Он до сих пор смотрит на ткань в своих руках и не смотрит на меня.

– Матвей, – отзываюсь тихонько.

И с замиранием сердца жду того, что он может спросить ещё.

– Сколько ему? – следует вполне закономерный вопрос.

Тот самый, которого я боялась больше всего на свете.

– Сколько ему? – переводит пристальный взгляд на меня Артём.

Ведь я так и не ответила. Не решила ещё, как бы остаться честной и обойти то, что ему точно не понравится. Хотя подобное определение не совсем верно. Рупасов будет просто в бешенстве.

– В школу пойдёт в следующем году, – проговариваю, не слыша собственного голоса.

Удары собственного сердца в моей грудной клетке звучат намного громче слов. И этот ритм становится только сильней, когда замечаю напряжение в плечах мужчины в то время, как взгляд синих глаз подозрительно прищуривается, продолжая сканировать меня. Даже дышать перестаю, отчаянно молясь про себя, что этой отговорки будет достаточно. Пусть и временно, ведь Матвею – семь, а не шесть.

– Понятно, – шумно выдыхает Артём. – И где он сейчас?

У меня будто самый тяжёлый груз с души сваливается.

– В санатории, с Ромиными родителями, – отвечаю, стараясь внешне оставаться такой же спокойной, как и прежде. – Скоро вернуться должны.

Рупасов снова хмурится и смотрит на свою рубашку. Больше вопросов не задаёт. На его лице застывает маска отстранённости, когда он нехотя одевается и поднимается с кровати. А я так и продолжаю стоять посередине комнаты, не зная, как лучше поступить дальше.

В который раз наступившая в комнате тишина начинает потихоньку разъедать изнутри. Будто бы и не было последних трёх дней. Ощущение, словно мужчина снова далёк от меня. Настолько, что перешагнуть эту разделяющую нас пропасть не выйдет. Но и избавиться от гнетущего чувства я не могу. Потому и разворачиваюсь на выход, вспомнив, о чём предупреждала Светлана Владимировна. Всё-таки она тут хозяйка, а я и так злоупотребила гостеприимством.

– Надеюсь, теперь понятно, почему я не смогу получить развод так легко, как ты считал, – бросаю напоследок прежде, чем отворить дверь и шагнуть в коридор.

Мысль о том, что теперь и вовсе не обязательно рушить видимость семейного благополучия между мной и Агеевым, вспыхивает в сознании слишком ярко, чтобы я могла проигнорировать её. Но всё равно этот страх оставляю при себе. Предпочитаю, чтобы подобное озвучил сам Артём, если так посчитает. Когда будет готов. Надеюсь, я тоже буду к такому готова. И пусть в сознании царит кромешный хаос. Он не рассеивается даже тогда, когда я возвращаюсь во двор ко всем гостям. Ведь мой самый первый в жизни мужчина не следует за мной. Так и остаётся на втором этаже. Зато, благодаря сумбуру, витающему в моей голове, я упорно не замечаю косых взглядов, направленных на меня, ровно, как и укоризненного взгляда матери. Вообще уже всё равно.

Не заботясь о мнении окружающих и дальше, пересекаю мощёную брусчаткой площадку и подхожу к мужу, который в компании своего брата рассеянно пялится на гранённый стакан в своей руке, вяло поддакивая завязавшемуся между ними разговору. Их голоса настолько тихие, что не могу разобрать ни одной связной фразы, а при моём появлении оба мужчины и вовсе замолкают.

– Собирайся и уезжай, – проговариваю без лишних предисловий.

Я зла на него не только за то, что посмел явиться сюда, пусть это и была инициатива матери. Смертельно необходимо выплеснуть всё то негодование, которое совсем скоро разорвёт меня изнутри.

– Хм… – слышится в ответ от Кости.

Бросаю ему красноречивый взгляд, полный презрения.

– И ты тоже, – реагирую даже резче, чем изначально в адрес Ромы.

Встречаю две натянутые улыбки, ярко демонстрирующие, что их владельцам глубоко плевать на моё мнение. Что только злит ещё больше. Но высказаться более развёрнуто не успеваю. К нам подходит мама, улыбаясь не менее фальшиво чем эти двое, на которых я смотрю.

– Дочь, на пару слов… – мягко, но в то же время настойчиво, проговаривает она.

Подхватывает меня под локоть и насильно тащит в сторону калитки, после чего мы обе выходим за пределы двора.

– Ты что вытворяешь, Жень? – начинает женщина тихим шипением. – Твой муж ни слова мне не сказал, как мы сюда явились, но по его виду и так всё понятно. Даже идти сюда изначально не хотел, когда я его позвала. Правда теперь понятно – почему. У вас не ладится? Ты ему так мстишь за то, что мы тебя заставили сюда приехать? Не находишь, что использовать Артёма для этих целей – это уже чересчур? Ведёшь себя, как… – так и не договаривает, неприязненно поджимая губы.

А я просто стою и молча смотрю на неё, невольно размышляя о том, что, конкретно в данных обстоятельствах совсем её не узнаю. За всю мою жизнь она ни разу не читала нотации и уж тем более не лезла в личную жизнь.

Что изменилось?

– Дочь! – переходит на повышенный тон мама. – Объяснись!

Моё сердце болезненно сжимается.

Нельзя ей так нервничать.

Тем более, из-за меня.

– Никого я не использую. И Рома молчит, потому что прекрасно знает это, – произношу негромко, решив, что воспользуюсь диалогом по максимуму, раз уж так вышло. – Я развожусь, мам. Ухожу от него. Решила начать всё заново.

Негодование в серых глазах сменяется на откровенный ужас.

– А как же Матвей?.. – неверяще шепчет она.

Теперь она выглядит растерянной.

– Мы пока не решили, – говорю, как есть. – Я Роме о разводе только сегодня сказала. Не обсудили ещё ничего толком. Но забрать ему сына у меня я не позволю точно, так что не переживай. Договоримся как-нибудь.

Я и сама себе в этот момент не верю. Но пытаюсь изображать обратное изо всех сил. И даже получается выдавить довольно искреннюю приободряющую улыбку, когда вижу, как по маминым щекам катятся слёзы.

– Ну а ты-то чего расстроилась? – произношу ласково, обнимая её за плечи. – Я же сказала – договоримся мы, всё хорошо будет… – дополнить что-либо ещё не позволяет звук открывающейся калитки.

Оборачиваться не обязательно, чтобы знать, кому принадлежат шаги за моей спиной. Наверное, всё дело в окончательно сдающей психике, но отчего-то кажется, будто тяжесть взгляда, которую я мгновенно на себе чувствую, просто не может принадлежать другому человеку.

– Добрый вечер, Нина Анатольевна, – здоровается с моей матерью Артём.

Голос слишком сухой и бесцветный, чтобы я могла различить хоть малейший намёк того, на что настроен мужчина, поэтому и отстраняюсь от матери. И просто жду дальнейшего, пытаясь поймать ртом воздух, ведь в лёгких его катастрофически мало.

– Добрый вечер, Артём, – нехотя отзывается мама.

Напряжение, исходящее от неё, ничуть не меньше моего собственного.

– Мне с Женей поговорить надо, – продолжает он вежливо. – Вы не против?

С пару секунд женщина сканирует взглядом того, кто стоит за моей спиной, а после переводит на меня очередной неверящий взгляд.

– Так вот почему… – только и говорит она, оставив возможность додумать окончание фразы самостоятельно.

Тут же удручённо качает головой, больше не смотря ни на кого из нас. Уходит, печально улыбаясь каким-то своим мыслям. Но и это не снимает витающее в воздухе напряжение. Артём молчит, оставаясь за моей спиной. Правда, подходит чуть ближе – отчётливо чувствую и слышу его дыхание. И тоже не спешу встретиться с ним лицом к лицу. Наверное, мне слишком страшно увидеть в безграничной синеве его взгляда то же равнодушие, которое так и пронизывает всё, что делает Рупасов за последние минуты.

– Почему сразу не сказала? – наконец нарушает тишину Артём.

Первым моим стремлением возникает мысль – воспроизвести каждое из оправданий, которое я мысленно давно заготовила на этот вопрос. Вторым – промолчать, потому что ни одно из них всё равно ровным счётом ничего не изменит. И только по истечению нескольких секунд я решаю остановиться на другом. Том, что гораздо значимее для меня. Не могу держать в себе.

– А разве это изменило бы что-то лично между нами двумя? – интересуюсь глухо.

Сердце сжимается в болезненном спазме, а душу разрывает на клочки. Нет, не само ожидание его ответа – сам факт того, что суть нашего разговора вообще имеет настолько огромное значение для мужчины. Ведь он начал сомневаться практически с первого мгновения и сомневается до сих пор. Пусть обстоятельства и располагают к подобному, но от того менее обидно не становится.

– А сама как считаешь? – отзывает Рупасов в открытой усмешке.

То, что думаю по этому поводу лично я – не его ума дело. Всё, что требуется от него сейчас – определиться. И это настолько важно и значимо для меня, что всё остальное даже обсуждать не буду. Всё-таки не одного Артёма одолевает неуверенность в будущем.

Он ведь сам просил переступить через прошлое.

Я переступаю.

И что теперь?

Его черёд.

А если нет…

Если вся эта искренность в его глазах мне всего лишь показалась…

Значит, я банально ошибаюсь.

Опять.

Ну, да мне не привыкать.

Я заполучила свой небольшой кусочек дебильного личного счастья.

Дальше…

Пошло оно всё!

Тем более, что:

– Хочешь знать? – вопрос риторический, совсем не требует от него ответа. – Ладно, – утверждаю самой для себя. – Я считаю, что ты просто не можешь сказать мне всё прямо, как есть! – срываюсь на повышенный тон в одно мгновение, резко разворачиваясь к нему в порыве эмоций. – Обязательно устраивать мне допрос, да? Неужели нельзя просто сказать, что ты думаешь по этому поводу и то, что будет с нами в таком случае дальше? Или смелости не хватает? Ну… – кажется, моя внутренняя истерика решает обозначиться внешне, ведь далее я точно больше не контролирую то, что несу: – Теперь, когда ты знаешь о том, что у меня есть сын, я и не нужна тебе, да? Или что, Тём?! Давай, не молчи! Скажи, как есть! Потому что если ты, мать твою, снова заведёшь эту пластинку с хождением вокруг да около, я просто в очередной раз развернусь и уйду, понятно тебе?! Потому что меня это всё задолбало!

Кислород в лёгких заканчивается, поэтому приходится заткнуться, переводя дыхание. Каждый нерв во мне раскаляется до такой степени, будто бы я сама сейчас – сплошной проводник, по которому пускают смертельные разряды тока. Так жестоко зашкаливает пульс, отдаваясь внутри предательским набатом отчаяния и неимоверного страха потерять всё то, что ещё оставалось у меня. И пусть мои чаяния и надежды завязаны как раз на том, кто стоит передо мной. В одну и ту же реку не войдёшь дважды. И пусть я умудряюсь не просто рухнуть в неё, а нырнуть с головой. На этот раз не позволю себе захлебнуться и утонуть.

– Прекрати орать, – болезненно морщится Рупасов.

И всё. Больше ничего не говорит. Так и продолжает сканировать меня мрачным тяжёлым взглядом.

Да твою ж мать!!!

– А ты прекрати изображать полнейшего придурка! – не сдерживаюсь и на этот раз.

Да, последняя дозволенная грань моей истерики пересечена. И мне глубоко плевать с какими последствиями придётся столкнуться из-за этой своей несдержанности. Просто потому, что внезапно приходит осознание того, что именно сейчас в эту самую минуту всё повторяется ровно, как и восемь лет назад. Лишь антураж немного другой. Мой самый первый в жизни мужчина снова не знает, как ему поступить.

Ненавижу это долбанное ощущение дежавю!

То самое, что сопровождается чистейшей исключительной болью…

И пусть я нарочно к этому привожу.

Я обязана знать!

Пусть даже если это, как наступить на те же грабли…

– В машину села, – проговаривает он сухо, шагнув мне навстречу, его руки сжимаются в кулаки, а гневный взгляд красноречиво демонстрирует то, что в случае неповиновения, Артём усадит меня в автомобиль насильно. – Быстро.

Усмешкой судьбы, хоть в чём-то этот раз отличается от предыдущего.

– Я с тобой никуда на хрен не поеду, пока ты не скажешь мне то, о чём я говорила, – отзываюсь в ядовитой ухмылке.

Скрещиваю руки на груди, отгораживаясь от мужчины скорее эмоционально, чем в физическом плане, ведь мой жест явно ничего не значит для него.

– В. Машину. Я. Сказал, – отчеканивает каждое слово ледяным потоком ярости Рупасов в ответ. – Быстро!

Расстояния между нами нет больше. Он сдавливает пальцами мой локоть в явном намерении исполнить то, о чём я и сама предполагала. Вот только на этот раз, пусть лично у меня и нет сил сопротивляться очередному велению – я не одна. За меня есть кому заступиться.

Калитка распахивается настежь, а Агеев-старший появляется в переулке ещё до того момента, как соображаю, что вообще происходит.

– Поговорим? – следует холодное и беспристрастное от Ромы.

Он даже не думает приближаться к нам. Лишь взгляд серых глаз смотрит пристально в одну точку. На мою руку, которую до сих пор удерживает Рупасов.

– Давно пора, – отзывается охотно Артём.

По его пальцам словно судорога проходится, прежде чем мужчина отпускает и разворачивается лицом к моему мужу. С несколько секунд они просто смотрят друг на друга, будто ждут чего-то…

И чем больше времени проходит, тем всё ярче во мне разгорается догадка: они ждут, когда я уйду!

– Жень, – лениво протягивает Рома. – Сходи, прогуляйся.

Вот так и знала!

– Даже не мечтайте, – хмыкаю напоказ брезгливо.

Ещё бы это помогло!

– Да, Жень, сходи – прогуляйся, – поддерживает инициативу Агеева и второй.

И я правда должна так легко сдаться?!

Оставить их двоих…

Вот так?!

– Женщина, хоть раз сделай, как тебе сказано без лишних уговоров, – устало дополняет Артём. – Иди!

Но и это нисколько не цепляет…

В отличие от абсолютной солидарности с Рупасовым, которая читается в глазах мужа.

Шумно вздыхаю, окидывая их обоих пристальным оценивающим взглядом.

Если бы собрались подраться, не стали бы же вот так спокойно разговаривать, выпроваживая меня?

Остаётся надеться только на это…

Потому что и думать не хочется, что будет, если я не права.

– Да пошли вы сами, – бурчу недовольно, разворачиваясь в сторону коттеджа напротив.

Возвращаться на празднество совсем не хочется. К тому же, одиночество и правда не помешает. Немного подостыть и переосмыслить произошедшее, а заодно и успокоиться. Конструктивный диалог вместо тупой истерики ещё никому не вредил.

Жутко хочется закурить, но купленную накануне пачку сигарет найти не удаётся. Приходится сесть в свою машину и ехать в магазин. К тому времени, как я сажусь в «Range Rover» и выезжаю за пределы ворот материного дома, ни Рупасова, ни Агеева в переулке нет.

Внутри поселяется тревожное чувство, но я пытаюсь морально отгородиться от него, понадеявшись на то, что рациональности в моём муже всегда было в разы больше, чем во мне самой.

Покупка столь нужной пачки никотина в ближайшем супермаркете не занимает много времени. И я уже собираюсь вернуться обратно, чтобы найти хоть одного из мужчин, которых оставила, но телефон вибрирует входящим звонком с неизвестного номера, и мои планы на сегодняшний вечер в который раз кардинально меняются.

– Да, – отвечаю, беря трубку.

На том конце связи с несколько секунд царит тишина, но я терпеливо жду.

– Агеева Евгения Андреевна? – нерешительно проговаривает женский голос.

Понятия не имею, кто мог бы звонить мне в такое время, тем более, что абонента я не узнаю.

– Да, это я. А вы?.. – отзываюсь задумчиво.

Звонящая снова не спешит отвечать.

– А я… – неуверенно реагирует она, ненадолго замолкает, а дальнейшее звучит, как сущая пытка для неё самой: – Думаю, вам будет интересно это узнать, но разговор не телефонный. Не могли бы вы приехать… к Тёминому СТО? Я тут сейчас. Ну, или можем встретиться ещё где, если скажете куда приехать.

Если бы мне на голову рухнула железобетонная плита, наверное, я бы удивилась намного меньше. Как минимум потому, каким именно образом неизвестная назвала своё местоположение. Уже молчу про то, в чём сама суть нашего неожиданного диалога.

Кто она, мать вашу, такая?!

– Буду через десять минут, – проговариваю глухо, положив трубку.

Вывожу машину на дорогу и еду в обозначенное место. Весь последующий путь в голове выстраиваются десятки теорий и предположений по поводу того, кем может быть эту девушка. В памяти вспыхивает наш с Артёмом разговор на катере, когда я спрашиваю у него по поводу нынешних «подружек». Сознание навязчиво подталкивает к мысли о том, что мужчина меня обманул. Но сердце и душа упорно желают верить, что та, к кому я еду, имеет статус «бывшей».

Тем сильнее моё разочарование в ближайшем будущем. Стоит только припарковаться около сервиса, завидев миниатюрную блондинку, нервно выхаживающую перед капотом белой «Mazda RX-8», на безымянном пальце которой полоска из платинового металла, обрамляющая внушительный камень вполне определённого назначения. Мне даже не надо спрашивать, правда ли она – и есть та, кто звонил мне. Буквально всем своим нутром чувствую, что не ошибаюсь. А всё равно, будто конченная мазохистка, я выхожу из машины и иду к ней. Хочу услышать подтверждение всем своим домыслам и страхам, как говорится, из первых уст.

– Добрый вечер, я – Женя, – здороваюсь максимально спокойно.

И стойко изображаю, что всё ещё заинтересована в том, что она мне скажет, будто бы и сама до сих пор не догадываюсь.

– Аня. Лебедева, – представляется в ответ блондинка.

А я с интересом разглядываю её. Возраста едва ли двадцати лет, одетая в простой жёлтый сарафан чуть выше колена, с растрёпанными волосами, не тронутыми химией, она выглядит довольно простенько. Россыпь веснушек на её курносом носике только добавляет образу милоты. То и дело нервно покусывающая губы, девушка не выглядит враждебно настроенной. Правда, от того легче мне не становится.

Чёрт, да она с виду больше напоминает жертву обстоятельств, чем соперницу!

– Я… – начинает она, но тут же замолкает.

Аня рассматривает меня с не меньшим интересом, чем я сама её совсем недавно. Я не возражаю. Даю ей время и на это, и на то, чтобы собралась с мыслями для дальнейшего диалога.

– …невеста Артёма, – продолжает она спустя долгую минуту молчания. – У нас свадьба будет через два дня.

Если я и ожидала чего-то подобного, то вот срок, который обозначен в конце…

Да твою ж мать!!!

– И? – единственное, с чем я нахожусь.

Пульс мгновенно учащается, разгоняя удары до немыслимых пределов. Любая мысль, которая только могла бы быть способна всплыть в моём сознании, глушится этим ритмом. Произнести что-либо большее – я просто не способна.

– И я знаю, кто вы такая, – отзывается совсем тихо девушка, опуская взгляд к своим ногам. – Он изменяет мне… С вами. Да?

Она правда хочет, чтобы я ответила ей на этот вопрос?!

Нервно ухмыляюсь. Распаковываю взятую с собой пачку сигарет. Прикуриваю, так и не ответив. Просто не знаю, что сказать.

Судя по тому, что я наблюдаю, мой честный ответ всё равно мало что изменит…

Для неё.

– Ребята видели вас вчера вместе. Наверху, – Аня бросает мимолётный взгляд на здание по правую сторону от нас, принадлежащее Рупасову. – И сегодня тоже, на Дне Рождении Светланы Владимировны… – она явно собирается добавить что-то ещё, будто бы и правда стоит перечислить все факты, чтобы я наконец созналась.

Вот только лично в моих глазах это выглядит жутко глупо и неуместно.

– Я ничего не знала о тебе, – незаметно для самой себя перехожу границу в обращении при общении с малознакомым человеком. – Правда не знала. Мне очень жаль, – добавляю виновато.

На самом деле чувствую за собой вину.

В первую очередь за то, что оказалась полнейшей идиоткой!

А ещё внутри разрождается плотная вязкая пелена безысходного гнева и ярости. Ведь, в отличие от меня, Артём прекрасно знал, что его поступки могут задеть кого-то… Вроде неё! В отличие от моего мужа, Аня явно не была готова к такому повороту в своей жизни.

От мыслей и мало связного диалога отвлекает очередной за этот вечер входящий вызов. Усмешкой судьбы, виновник происходящего решает обо мне вспомнить. Не беру трубку, отключив звук, и возвращаю своё внимание на собеседницу. Но она молчит, больше не говоря ни слова. Лишь напряжённо смотрит на мой телефон, будто интуитивно знает, кто именно сейчас мне звонит.

– Так что теперь? – интересуюсь за неимением большего.

Несмотря на то, что ситуация паршивая, очень хочется знать, что она будет делать дальше. В глубине души, я очень надеюсь, что…

Надежды не оправдываются.

– Вы же замужем! Зачем он вам?! – мольба в её глазах, направленная на меня, наряду с отчаянием в голосе, не оставляют и тени сомнения – девушка намерена сохранить свои отношения, несмотря ни на что. – Уезжайте обратно! Оставьте нас в покое!

На мгновение я в ступоре. Такой решительности не ожидаю, если честно. Оказывается, она прекрасно подготовилась ко встрече.

– Откуда ты обо мне так много знаешь? – спрашиваю, вопреки тому, что больше всего на свете хочется просто послать её куда подальше.

Аня вновь отводит взгляд в сторону.

– Я всегда знала, – тихонько шепчет она, закусывая нижнюю губу.

А склонности к мазохизму тут оказывается не только у меня одной…

– То есть, вы уже обсуждали меня? – уточняю, подозрительно прищурившись.

Проклятый орган в моей грудной клетке заставляет задать этот вопрос. Ему очень хочется до сих пор верить, что у стоящей передо мной всё-таки статус «бывшей». Да, должно быть, я окончательно тупею.

– Нет, – разочаровывает меня блондинка. – Мне Лена Наумова рассказывала. И то, что вы вернулись, тоже она сказала. Артём… не в курсе, что я знаю.

В сознании ненавязчиво откладывается пунктик выразить «благодарность» бывшей подруге.

Но внешне я своей досады конечно же, не показываю.

– Понятно, – отзываюсь как можно нейтральнее.

Сигарета в моих руках практически дотлевает, а я о ней только сейчас вспоминаю. Невольно морщусь, выбрасывая ту. Закуриваю снова. И телефон вновь звонит. На этот раз, на экране высвечивается «муж», поэтому приходится взять трубку.

– Жень, где ты? – без лишних предисловий проговаривает Рома.

Почему-то, в этот момент кажется, он и так знает. Уверена почти на сто процентов, а если вспомнить, что за мной и так постоянно следят…

– А что? – отзываюсь недоверчиво.

В трубке слышит тяжёлый вздох.

– С тобой всё в порядке? – игнорирует Агеев.

В его голосе слишком много напряжения, чтобы поверить в искренность показной обеспокоенности. Скорее, ему просто хочется знать, чем конкретно я занята.

– Да, домой уже собираюсь, – отзываюсь нейтрально.

На несколько секунд воцаряется гнетущая пауза.

– Хорошо, жду, – наконец, отвечает муж.

Шумный выдох с его уст различим даже на расстоянии.

– Скоро буду, Ром, – добавляю всё в таком же тоне.

Отключаю вызов. И больше не смотрю на стоящую передо мной.

– Свои проблемы сами решайте. Без меня. Мешаться не буду, – бросаю Ане, разворачиваясь к своей машине. – Если у вас через два дня правда свадьба, а Рупасов ещё не передумал… Удачи тебе.

Хотелось сказать совсем иное. Но так будет правильно. Наверное.

– Спасибо, – слышится тихое и растерянное от неё.

Девушка так и продолжает стоять около своей машины, глядя мне вслед, когда я покидаю стоянку перед СТО. Замечаю это в зеркало заднего вида, после того, как вывожу свой кроссовер на дорогу, поворачивая в противоположную от дома сторону.

Да, я обещала Роме, что вернусь, но прежде кое-куда ещё заеду…