Бывшие. Запрети мне тебя любить

Зона выхода пассажиров после прилёта переполнена. Гул толпы отражается в моём сознании, пока я старательно разглядываю снующих туда-сюда людей в попытке разглядеть тех троих, кого мы ждём. О посадке самолёта было объявлено чуть больше десяти минут минут назад. Но свекрови, свёкра и Матвея всё нет и нет. В душе поселяется нехорошее предчувствие, а я сжимаю металлическое ограждение перед собой до побеления пальцев, пытаясь унять дрожь в руках.

– Спокойнее, Жень, – ласково шепчет на ухо Артём. – Не экзамен сдаёшь ведь.

Вздрагиваю. Занятая своими мыслями, не замечаю, как он успевает подойти настолько близко и теперь стоит за моей спиной.

– Всё же хорошо, правда? – дополняет всё в таком же тоне.

Неуверенно киваю в ответ, а мужчина кладёт свои ладони поверх моих и аккуратно сжимает. На мгновение становится и правда легче, но стоит подумать о том, в какой позе нас может застать мой сын…

– Отойди немного, – прошу тихонько.

Невольно и сама пытаюсь отодвинуться, вот только передо мной ограждение, а Рупасов не выпускает из капкана своих объятий.

– Ты же обещала, – напоминает он с тенью укора и прижимается ко мне ещё плотнее, продолжая нашёптывать на ухо: – Разве что-то успело поменяться? Или уже передумала? Снова, – последнее звучит безоговорочным заключением.

Сердце болезненно сжимается. В какой-то мере Артём прав и, наверное, столь яркая демонстрация отношения рядом находящегося со мной – наиболее лёгкий вариант, чтобы свекровь не задавала лишних вопросов, но…

– Пожалуйста, Тём, – продолжаю настаивать на своём. – Матвей, он… Не так сразу, Тём. Пожалуйста, – комкаю фразы, начиная нервничать ещё больше.

Вряд ли семилетний мальчик оценит присутствие чужого мужчины около своей матери, тем более в таком ключе. Да и витающее в воздухе напряжение, когда Рупасов так близко – слишком отчётливо, чтобы пошло на пользу.

– Хорошо, – пусть и не сразу, но сдаётся в итоге Артём. – Кстати, пока не забыл… – он отодвигается в сторону, а после тянется в задний карман джинс, доставая оттуда мой смартфон.

О нём я успела подзабыть, поэтому скрыть удивление, когда смотрю на Рупасова, не удаётся.

– Когда ты?.. – бормочу односложно, но тут же замолкаю, решив не обременять нас обоих несвоевременными расспросами. – Спасибо, – заканчиваю в итоге, натягивая подобие благодарной улыбки.

Забираю телефон и возвращаю взгляд на встречный поток людей.

– Твою вторую игрушку оставил под водительским сиденьем, – дополняет Артём.

Мне требуется не одна секунда, чтобы сообразить, о чём именно он говорит. Но красноречивый снисходительный взгляд синих глаз не оставляет иных вариантов, равно, как и последующий вопрос:

– С каких пор ты таскаешь с собой огнестрел, а, Жень?

Больше не гляжу в сторону своего сопровождающего, но даже так чувствую на себе всё то неодобрение, с которым он смотрит на меня. Становится не по себе. И ещё больше, когда память услужливо подсовывает недавние события на дороге с участием главного предмета нынешнего обсуждения.

– С некоторых, – отзываюсь неопределённо.

Совсем не хочется делиться историей, в которой фигурирует потенциальный маньяк и двенадцать убийств в его исполнении, тем более, что время и место явно неподходящее. Вот только мои желания здесь не учитываются.

– И всё-таки? – напряжённо переспрашивает Артём.

Рупасов вновь кладёт свою ладонь поверх моей, но на этот раз сжимает гораздо крепче и разворачивает меня к себе лицом, внимательно вглядываясь в лицо. Решимости в синих глазах столько, что и сомнения не остаётся – не отстанет, пока не получит безоговорочную капитуляцию.

– Потом обязательно расскажу тебе, но не сейчас. Хорошо? – вздыхаю тяжело.

Мужчина неприязненно морщится.

– Это связано с твоей соседкой? – мрачно проговаривает Артём.

Мне остаётся только устало улыбнуться на его умение делать правильные выводы.

– Понятно, – угрюмо реагирует он.

Сжимает наши руки ещё сильней, причиняя боль. Но я не пытаюсь остановить его или вырваться из захвата чужой ладони. Внезапно просто осознаю: источник этой боли – я сама. Каждый раз, когда мой самый первый в жизни мужчина так реагирует… всё из-за меня.

– Мама! – вырывает из пелены несвоевременных раздумий звонкий голос.

Оборачиваюсь, выкидывая из головы абсолютно всё, что было до этого момента. Даже не замечаю, когда Артём отпускает мою руку, с огромным интересом разглядывая то, как загорелый мальчишка с тёмными растрёпанными волосами несётся ко мне со всех ног. На нём тёмные джинсы и тёплая куртка поверх белого джемпера, а через плечо перекинут большой рюкзак цвета хаки, который то и дело подпрыгивает и бьёт владельца по боку, пока тот бежит нам навстречу. Но ребёнок будто и не замечает неудобства. А в серых глазах лучится столько тепла и счастья, что эти эмоции мгновенно переполняют и меня саму.

– Ну наконец-то! – вскрикиваю радостно и ловлю сына, тут же повиснувшего на моей шее. – Как долетели?

Обнимаю его так крепко, как только могу, и расцеловываю в обе щёки, попутно отмечая, что свекрови и её мужа даже близко до сих пор не видно на горизонте. Матвей же в свою очередь стойко терпит моё приветствие, хотя прекрасно помню, что ему всегда не нравилось проявление подобных эмоций на людях.

– Хорошо долетели! – отвечает Матвей. – Только бабуля всю дорогу ворчала, чтоб мы с кресел не вставали, а там у одного дяденьки был с собой разговаривающий попугай… – сын запинается и умолкает, моментально переводя тему разговора: – А папа где?

Задорная улыбка так и не сходит с его лица, но взгляд серых глаз смотрит пристально и придирчиво уже не на меня. На Рупасова.

– Папа занят… на работе, – привычное оправдание отсутствия Агеева-старшего слетает с моих губ легко, а вот последующее даётся немного тяжелее: – А это Артём, – представляю сыну мужчину, кивая в его сторону. – Он нас к нему отвезёт.

Ребёнок прищуривает, отстраняясь от меня, а после обходит и протягивает правую руку, тут же изображая крайнюю степень серьёзности.

– А меня Матвей звать, – проговаривает наряду с оценивающим взглядом в сторону адресата. – Здравствуйте!

В синих глазах мелькает лукавый блеск, но вопреки последнему, Рупасов сохраняет ту же невозмутимость, что и мальчик, когда принимает жест рукопожатия.

– Здравствуй, – едва заметно ухмыляется Артём, с несколько секунд он также, как и Матвей просто молча рассматривает стоящего напротив, а после добавляет задумчиво: – У тебя глаза прям как у твоей бабушки…

Сын снова улыбается, а щёки заметно алеют от смущения.

– А вы с ней знакомы, да? – интересуется в ответ мальчик.

Вопреки тому, что оба кажутся довольными, моё сердце начинает колотиться как бешеное. К тому же и свекровь со своим мужем на подходе. И, судя по недовольству на лице Лидии Михайловны, очень скоро, я буду чувствовать себя точно так же, в чём убеждаюсь совсем скоро.

– А то… – отвечает Артём, но продолжить ему не удаётся.

Мать моего мужа оказывается в паре шагов от нас.

– Как не стыдно! – негодует женщина в возмущении, разводя руками. – Вот так взять и удрать, сломя голову! А если бы потерялся?! Неужели минуту потерпеть не мог?!

Она упирает руки в бока и сверлит Матвея недобрым взглядом, на что тот принимает покаянный вид и отводит взгляд в сторону, изучая напольное покрытие. Мне же остаётся только тяжело вздохнуть, подавив волну негодования в её адрес.

– Доброе утро, Лидия Михайловна и Фёдор Николаевич, – проговариваю размеренным спокойным тоном.

Очень надеюсь, что и свекрови передастся хоть капля этой интонации, когда она снова откроет свой рот.

Ожидания не оправдываются.

– Нет, ну ты вот представляешь, а если бы и правда потерялся? – продолжает возмущаться женщина, но теперь уже обращаясь ко мне: – Совсем не слушается! Разбаловала ты его, Жень! Как есть разбаловала!

В моих мыслях вспыхивает острое желание послать её куда-подальше, но я стойко подавляю вполне неуместный ни при каких обстоятельствах порыв и виновато улыбаюсь ей в ответ, рассчитывая, что это компенсирует ожидаемую от меня оправдательную речь. Хорошо, что отвечать и правда не приходится.

– Наверное, просто очень хотел поскорее с мамой увидеться, – встревает в нотацию от свекрови Артём. – Да, парень? – посылает Матвею ободрительную улыбку.

Сын заметно расслабляется и охотно кивает в подтверждение. Лидия Михайловна и Фёдор Николаевич, наоборот – напрягаются, недоумённо уставившись на Рупасова.

– Знакомьтесь, это Артём, – запоздало отмираю я, и, пользуясь случаем, решаю совместить что называется «приятное с полезным». – Костя не смог приехать, поэтому Артём отвезёт всех нас.

Свекровь подозрительно прищуривается, оценивающе оглядывая моего спутника, но в итоге всё же кивает в знак приветствия, а её муж протягивает руку, чтобы также поздороваться. Как только вежливый обмен любезностями закончен, а багаж перекочёвывает из рук новоприбывших в наши, мы все вместе направляемся на выход из здания аэропорта. Вполне закономерный вопрос от Лидии Михайловны, который я и так ждала, звучит уже около внедорожника Рупасова.

– Евгения, а что с твоей машиной случилось? – интересуется женщина прежде, чем залезть в салон автомобиля. – И чем так занят Костя? Обещал же вроде встретить нас. Говорил, что все дела специально отложит… Вот вечно у вас так!

Лгать совсем не хочется, но и сказать правду я тоже не могу, поэтому замираю в напряжении, пытаясь подобрать что-то среднее между реальностью и вымыслом, да так, чтобы не обидеть никого из присутствующих.

– Дорожно-транспортное происшествие на дороге получилось, – отзывается вместо меня Артём. – Машина в ремонт ушла, а ваш младший сын теперь с последствиями разбирается. Вы не переживайте, со всеми всё в порядке.

Мужчина громко хлопает дверцей багажника, куда успевает уложить все дорожные сумки, поэтому я не вижу его, но даже так представляю ту ухмылку, с которой он произносит каждое слово.

Ощущение неловкости зашкаливает во мне больше прежнего.

– Да? – восклицает Лидия Михайловна, и тут же разворачивается ко мне лицом, округляя глаза в возмущении. – Ты почему сразу мне не сказала?!

Дарит мне долгий укоризненный взгляд и достает из кармана плаща телефон, набирая «не-трудно-догадаться-кому». К моему облегчению, абонент недоступен. Повторный набор, только уже старшего из сыновей приносит тот же результат, чему я улыбаюсь про себя с изрядной долей злорадства.

– Мы вас сначала домой отвезём, потом с Ромой встретиться должны, – сообщаю как ни в чём не бывало. – Скажу, чтобы набрал, если хотите.

Лидия Михайловна нехотя кивает, поджимая губы в недовольстве. А, пока она до сих пор занята своим гаджетом, помогаю Матвею забраться на заднее сиденье, чтобы пристегнуть ремень безопасности…

– Мама! Мне уже давно семь между прочим! – восклицает на это сын. – Я не маленький! – отталкивает мои руки и управляется с креплениями сам.

И вот вроде я всё ещё помню, что мы находимся до сих пор в зоне парковки аэропорта, а вокруг довольно шумно, но я в один момент словно в вакууме оказываюсь. Не слышу больше ничего, кроме тех самых слов, которые только что в сердцах произносит Матвей. Они отражаются в моём сознании целым потоком громогласных повторов, совершенно точно не сулящих ничего хорошего в ближайшем будущем. Сознание мгновенно захлёстывает паника, а тело пронизывает мелкая дрожь. Только чудом до сих пор держусь на ногах, хотя если бы удалось грохнуться в обморок – было бы гораздо проще. Но и того мне не суждено. Развернуться в сторону остановившегося около дверцы с водительской стороны мужчины – смелости тоже не хватает.

Твою ж мать!

Как мне теперь выпутываться из этого дерьма?!

– Поехали уже, – доносится словно издалека голос Артёма, вынуждая вернуться в реальность и прервать мысленную истерику.

Рупасов усаживается за руль и громко хлопает дверцей. Остальные тоже в салоне.

Я же шумно втягиваю воздух, попутно пытаясь понять насколько же зол мужчина, если судить по тону произнесённого. Но память предательски отказывается воспроизводить самое нужное сейчас.

– Да, мам, ты чего там застряла?! – нетерпеливо ёрзает Матвей.

Ничего не остаётся, как последовать их примеру и занять переднее пассажирское сиденье. Но даже так не удаётся понять реакцию Артёма на недавнее событие. Он заводит машину и трогается с места, после чего выруливает со стоянки. Его движения плавные и привычно выверенные. Ни намёка на ярость или злость во взгляде синих глаз, сосредоточенном на дороге. Я даже начинаю задумываться о том, а слышал ли Рупасов вообще что-то о возрасте Матвея. Конечно же, занятая мысленными терзаниями, пропускаю мимо ушей дальнейший диалог находящихся рядом, в котором участвуют все и даже Артём. Так и мучаюсь внутренними противоречиями, пока внедорожник едет к адресу, названному свекровью для водителя. Но, как только Лидия Михайловна и Фёдор Николаевич покидают нас, сомнений больше не остаётся, потому что, отъехав от многоэтажки в центре города, «Mitsubishi Pajero» поворачивает в противоположную сторону от той, куда было условлено двигаться дальше.

Мы едем куда угодно, но точно не к Агееву!

– Там направо надо было, – проговариваю тихонько.

Больше хочется поинтересоваться: «Какого хрена ты свернул не туда?!», а также то, «Куда ты нас везёшь, да и с какой радости?!», но быть настолько прямолинейной в присутствии сына явно не стоит.

– Да? – снисходительно ухмыляется в ответ Артём.

Мужчина по-прежнему смотрит только на дорогу и не смотрит на меня, внешне продолжая изображать безмятежность.

И вот как это понимать?!

По спине пробегает холодок. Становится страшно. Такого Рупасова я ещё не знаю определённо. И не уверена, что вообще готова узнать эту его сторону.

– Развернёшься? – задаю самый тупой вопрос, который только мог бы прозвучать в данных обстоятельствах.

Хотя на самом деле больше подразумеваю утверждение.

– Нет, – всё в таком же тоне отзывается мужчина.

Твою ж мать!!!

Он издевается что ли?!

Делаю пару глубоких вдохов и выдохов, пытаясь вернуть рассудку хладнокровие.

– Тём… – начинаю тихонько, но договорить не удаётся.

Матвей перебивает.

– Мам, а позвони папе! Пусть он с тоже к нам приезжает туда! – интересуется он.

Оборачиваюсь в удивлении.

– Куда? – в непонимании смотрю на сына.

Мальчик бросает мне в ответ возмущённый взгляд.

– Как это куда? Мы же в аквапарк едем! Да, Артём?

Кажется, предел моего понимания происходящему так и не наступит…

– Какой ещё аквапарк? – продолжаю пребывать в ступоре.

Рупасов вновь ухмыляется, но облегчать моё состояние не спешит.

– Кажется, твоя мама сегодня не выспалась, – обращается он к Матвею.

И даже подмигивает ему задорно в зеркало заднего вида, на что сын охотно кивает и улыбается во весь рот, пока я пытаюсь всё-таки осмыслить реальность.

– Ну так ты папе позвонишь, или как? – возвращается к изначальной теме разговора Матвей. – Он столько раз обещал покататься вместе со мной на горках, а так ни разу и не был! Пусть хоть сейчас приедет!

Бросаю мимолётный взгляд в сторону Рупасова, но тот так и не обращает на меня внимания. И, раз уж видимых возражений нет, киваю сыну, набираю требуемый номер. Всё равно, раз уж наш маршрут меняется, и я теперь знаю в каком направлении, стоит известить об этом и Агеева. Правда абонент до сих пор недоступен.

Вот же дерьмо!

– Видимо, придётся папе идти с нами в следующий раз, – оправдываюсь перед сыном.

Краем глаза замечаю, как Артём кривит губы при упоминании моего мужа, но жест проявления недовольства быстро исчезает. Мужчина вновь само спокойствие и доброжелательность. Удивительно даже.

В скором времени он и Матвей заводят разговор о предстоящих водных аттракционах, который моментально отвлекает сына от того, что его отца с нами не будет. Мальчик с воодушевлением делится тем, где он уже был и куда ему хочется пойти на этот раз, а мужчина охотно слушает, лишь изредка задавая наводящие вопросы, позволяющие Матвею пускаться в новое повествование. В итоге, всю оставшуюся часть пути до назначенного места мне только и остаётся, что дальше наблюдать сколько же выдержки и самообладания может быть у Рупасова, если присутствует правильная мотивация…