Бывший муж моей мачехи

— А не звонил мне?..

— Потому что я дурак! — запальчиво воскликнул мужчина. — потому что струсил. За это ты можешь меня ненавидеть, проклинать, желать мне смерти. Но только, пожалуйста, не за то, чего я не совершал.

Я хотела было высвободить руку из его крепкой хватки, но в последнее мгновение передумала. Олег, как мне показалось, сейчас говорил правду. Возможно, в каких-то моментах она была немножечко приукрашена, но в целом — он не лгал.

Не лгал, когда говорил, что выбросил из своего сердца Викки. Не лгал, вероятнее всего, когда говорил, что с той самой поры, как она растоптала его чувства и убежала к моему отцу, испытывает к ней только отвращение.

— Хочешь, — прошептал Олег, привлекая меня к себе, — переделаем там всё так, как ты захочешь? Или продадим, в конце концов, если тебе неприятен этот дом…

— Нет, — мотнула головой я. — Не продадим.

— Пообщаешься с дизайнерами, — ухватился за эту идею Олег, — подумаешь, что хочешь изменить в интерьере. Сделаем косметический ремонт — на это время можно будет переехать ко мне в квартиру, чтобы не дышать краской.

Я поначалу хотела отказаться, сказать, что мне это не интересно, но почувствовала, что это будет слишком жирная точка в наших и без того не клеившихся отношениях. Оказаться перед дурацким выбором: расслабиться и позволить себе довериться мужчине, который, возможно, ничего ко мне не чувствует и просто использует.

Или обречь себя на одиночество. Возможно, я защищу своё сердце. Возможно, мое сердце защитит себя само.

Я вспомнила о больнице и подумала, что без Олега мне светит не эта шикарная клиника с улыбающимися врачами, а та, где от отвратительного запаха хлорки будет выворачивать наизнанку. Я не боялась бедности, но представила себе, что будет, если уйду и в тот же момент продолжу изводить себя. Сомневаться, правильно ли я поступила, вычеркнув его из собственной жизни. Искать ещё какие-то доказательства. Рано или поздно кто-то из нас, или я, или мама, окажемся там, в стенах уже знакомой больницы. Возможно, в этот раз история не закончится хорошо. Мама ведь извела себя недоверием к отцу, боялась сказать ему прямо в лицо, что сомневается в его честности, и в тот же момент не могла простить.

— Ты можешь мне поклясться, что у тебя с нею ничего не было? — севшим от волнения голосом спросила я. — С Викки?

— Могу, — подтвердил Олег. Его голос звучал вполне убедительно, и мне так хотелось…

Так хотелось считать, что он не настолько лживая сволочь.

— Тогда, — я закусила губу, — давай попробуем? Отремонтируем дом, и правда. Уберем оттуда все воспоминания о прошлом, — я позволила обнять себя чуть крепче, перегнулась через разделявший нас рычаг коробки переключения передач и прижалась к Олегу, уткнувшись лбом ему в плечо. — Возможно, я смогу всё это отпустить и. Может быть, поедем куда-нибудь, погуляем? Поедим? — я вдруг ощутила, что впервые за последние дни всерьез голодна. — Я б не отказалась от чего-нибудь вкусненького. И необычного. И острого. И сладкого, — я мечтательно закрыла глаза, представив себе почему-то мороженое. А ещё острое-острое мясо.

И подумала, что имею право на беременные причуды.

— Поедем, — прошептал Олег мне на ухо. — Обязательно поедем.

И мне показалось, он искренне был благодарен мне за то, что я уже хотя бы позволила всему этому случиться.

Глава двадцать шестая

В этом году выдался солнечный, даже жаркий октябрь. Уже догорая, он не спешил отдать должное ноябрю, а заливал солнечными лучами золотистую листву, радуя своей теплотой и позволяя наслаждаться этими мягкими осенними днями.

Раньше я ненавидела осень, потому что именно осенью заболела мама. Но сейчас, глядя на улыбающуюся мать, кружившуюся вокруг стола на улице и расставлявшую тарелки с блюдами, я чувствовала, что начинаю влюбляться в это время года.

Мама с Анатолием Игоревичем приехали к нам в гости — наверное, уже в третий раз, — закрывать сезон пикников. Казалось бы, конец октября — не лучшее время, когда можно накрывать стол на природе, но у нас была отличная беседка на заднем дворе.

Новая. Старую я уничтожала с удивительным варварским удовольствием. Мы специально заказывали такую, чтобы она ничем не напоминала предыдущий вариант. Всё-таки, с того пикника всё, можно сказать, и закрутилось, и любые воспоминания о нем почему-то причиняли мне боль.

А я старалась оградить себя ото всего, что могло заставить меня нервничать. Делала это с особенной тщательностью, вознамерившись в самом деле беречь себя и не позволить никому и ничему испортить мне настроение.