California (СИ)

— Не забывай обедать и ужинать, твоя работа от тебя никуда не убежит, — девушка разглаживает складки на рубашке мужчины, затем проводит ладонью по щеке, ощущая, как колется щетина. — Так, насчёт звонков мы уже договорились. Завтра придёт Сэм, принесёт моё платье из химчистки, вы уж не подеритесь.

— Есть, сэр, — тяжело вздохнув, капитан притягивает актрису к себе и смеётся. — Эм, ты ужасно паникуешь, так нельзя.

Недоверие во взгляде Эммы заставляет капитана сжать челюсти и наигранно улыбнуться в, пожалуй, миллионный раз за это утро. Она знает. Он знает. Да и весь мир, наверное, знает, что Джефф паникует не меньше. Но талант скрывать свои чувства, что, между прочим, стирается с годами — у него в крови, а потому полицейский лишь отшучивается или старается выглядеть как дзен-буддист, которого ничто и никто не способен потревожить. Так или иначе, он волнуется. Да он в ужасе! Как эту маленькую глупую девчонку можно отпускать куда-то совершенно одну? Никто не застрахован от того, что она может там набедокурить! Случайно спровоцировать Третью Мировую, по неосторожности взорвать Белый Дом, с похмелья проснуться где-нибудь на крыше Эмпайр-Стейт-Билдинг… да она на всё способна, эта сумасшедшая бестия! У его переживаний слишком много сторон, и вторая по значимости из них — сэр Тарино, что будет ошиваться возле неё двадцать часов в сутки. Нет, конечно, Джефф ему благодарен и всё такое, да и угрозы капитана всегда действуют беспрецедентно, однако и от его ухлёстываний в сторону Эммы никто не застрахован. Третья сторона — это то, что он так зверски будет скучать по этой ведьме с дьявольским взглядом и ангельской улыбкой. Он слишком привык, просыпаясь, видеть её белокурую макушку на своей груди, привык ко всей этой чертовщине, через которую проходят все пары, что живут вместе — перетягивание одеяла, секс в любое время дня и ночи, ожидание, пока она накрасит свою смазливую мордашку и выберет платье, ссоры по поводу и без; просто привык, что она бесконечно мельтешит у него под ногами. Как теперь привыкнуть к её отсутствию?

Эмма снова отстраняется от своего мужчины, застегивая толстовку. Её ужасно знобит от температуры, а может быть — потряхивает от нервов, ведь прежде она никогда не путешествовала так далеко, если не считать её переезд в Лос-Анджелес. А лететь без малого пять часов. Из лета в зиму.

— Не понимаю логики, зачем делать первой остановкой в туре самую дальнюю точку — Сиэтл?

Девушка пожимает плечами, оборачиваясь, чтобы убедиться, что у них ещё есть немного времени. Полчаса до посадки. Ни Дэвида, ни Альберта, ни Джоша. Позеры.

— Я тоже ждала, что премьера будет здесь. Но менеджеры сказали, что начнём с северного штата, а конечная остановка здесь.

— Кретинизм.

— Чистой воды.

Позади слышатся женские возгласы. Эмма оборачивается, чтобы увидеть спешащих к ней Саманту и Алекс. Девушки наваливаются на подругу с объятиями, что-то выкрикивая невпопад. Джефф закатывает глаза и делает шаг назад, лишь бы его не засосало в эту пучину женской истерии.

— Не могу поверить, что мы отпускаем нашего ребёнка на целых две недели! — верещит Саманта, обхватывая плечи обескураженной Эммы. — Ты ещё и болеешь. Что это за фашизм? Эй, легавый, как ты вообще это допустил?

Капитан сжимает кулаки, стараясь сдерживать свой гнев в пределах грудной клетки.

— Послушай, павлинья задница, ещё одно слово в адрес моей работы, и твоя работа агентом вмиг обернётся обслуживанием старых членов.

Алекс и Эмма в унисон закатывают глаза.

— Ути, какие мы злые сегодня. Обойдёмся без угроз, красавчик.

— Ты всё взяла? Документы, лекарства, тёплые вещи? — каскадерша оборачивается к подруге, решив отвлечь её от препираний Джеффа и Саманты, что продолжают собачиться в ярде от них. — Я посмотрела погоду в Вашингтоне, там ужасный холод. Взяла шапку?

— О, и вино – лучшая грелка. А если совместить два в одном — вообще шик, — дополняет Саманта, заставив капитана ещё больше взбеситься.

Он все же склоняется к тому, что это шутка.

— Боже, вы словно на войну меня провожаете.

— Шоубиз, милая, это и есть война. И тебе надо быть готовой ко всему, — Сэм хлопает подругу по плечу, а затем поворачивается к побледневшему Джеффу. — А тебе красавчик — к фоткам с Тарино на красной дорожке, они будут повсюду.

Слова Саманты вырывают капитана из суицидальных мыслей, и он с силой сжимает ручку чемодана Эммы. Почувствовав мягкое прикосновение её ледяной ладони на своей руке, мужчина заметно расслабляется. В конце концов, он не двадцатилетний мальчишка с комплексом неполноценности и единственной потребностью присунуть кому-то, а потому держать себя в руках — единственно-верное решение. И Эмма им гордится. А выноса мозга можно избежать, если лишний раз промолчать.

— Так, — Алекс прерывает напряженную тишину. — Привозишь магнитик из каждого штата, поняла?

Эмма кивает, но её прерывает разочарованный стон Саманты.