Carte blanche, Mr. Siemens (СИ)

И становится мерзко. До жути мерзко, когда я оцениваю то, что логике никак не поддаётся. И огромный ком встаёт поперёк горла, когда руки начинают слабнуть, а мозг осознавать, что я только что чуть не ударила человека, который ставил мою жизнь выше всех остальных. Даже выше своей собственной. А теперь... с мокрой подступью у убитых глаз он держит мои руки, дабы я не зацепила его ударом после разборки, которую ему же и устроила из-за какого-то ботана со спермотоксикозом. Чёрт...

— Глеб... — голос начинает дрожать, на запястьях свобода, я произношу его имя чуть ли не по слогам, заикаясь, хлопая глазами и замечая, как он делает от меня несколько шагов назад. Головой мотает, наконец отступая и разворачиваясь, шагая в обратную от меня сторону.

Нет...

Хочу. Хочу сорваться с места, побежать следом, остановить. Хочу рассказать всё Наташе, хочу снова увидеть Артёма, чтобы поддержал, чёрт возьми, своим братским советом, который как никогда сейчас нужен. Хочу, в конце концов, отмотать время, чтобы исправить все глупости, что натворила. Хочу угомонить сердце, которое начинает биться в разы быстрее, стоит мне пропустить через порог мыслей ту самую, которая включает в себя жизнь, в которой Миронова бы никогда не было...

Всё обрушивается шквалом, хочу бежать на все четыре, но стоя в этом еле освещённом пространстве в удручающем одиночестве, что бьёт похуже розги по оголённому телу, лишь обессиленно съезжаю по стене вниз, плюхаясь на пол и уже будучи не в силах остановить тот поток, который одолевает мои глаза. Я чувствую солоноватый вкус, что касается губ, но даже не стираю непрекращающиеся слёзы, потому как кроме этого чувствую ещё и абсолютное бессилие, атакующее со всех сторон. И сорока минут мне хватает, ровно до звонка, когда я еле беру себя в руки, поднимаясь наконец и вставая на ноги. Коридор снова наполняет безудержный гул.

Ведомая теми самыми чувствами, когда абсолютно не знаешь, как себя вести, я вдруг превращаюсь в ту самую тихоню, которая коротает свои школьные будни в компании Наташи.

Сименс является на занятия редко, только вот в мою сторону даже не смотрит.

Ну... за исключением нескольких раз.

Да и взгляды его мне помогает расшифровывать моя Натали, которая именно сейчас под боком умещается, наклоняясь к моему уху.

— Сделай. Первый. Шаг. — Настойчиво, даже требовательно шепчет, пока я уплетаю в столовой сосиску в тесте, исподлобья глядя в сторону стола, за которым Сименс сидит с каким-то парнем. — Ты меня слышишь?

— Угу. — Слышу, слышу. Уже месяц я тебя, блять, слышу. Только вот мозг мой не слышит, или решительность мёртвым сном уснула.

В этот день, как и во все остальные, настойчивые просьбы Наташи шли мимо ушей.

Прошёл уже месяц, или больше даже, с того момента в коридоре, а я всё так и не решалась с ним заговорить, потому как стоило мне оказаться ближе, чем на три метра, язык словно отнимался, пребывая в полной неспособности извергнуть хотя бы что-то.

Единственное, что было мне подвластно, так это звонок Артёму. Который, кстати, на разговоре о Сименсе заметно убавил в голове желание говорить на эту тему, только процедил что-то вроде: “Это ваши дела, решайте их сами”.

С одной стороны, может, это и к лучшему. А с другой...

С другой я снова принимаю решение в одиночку, потому что единственный человек, который мог дать по голове и прирыкнуть как следует — отказался вмешиваться.

Наверное, именно потому я сейчас и рассматриваю Волгоградский университет, который находится в хрен знает скольких километрах отсюда. Именно поэтому и решаю поступить именно туда, уже вовсю лазея по сайтам в поисках информации и присматривая общежитие. И именно поэтому решаюсь подать туда заявку, параллельно нащупывая на столе мобильный и набирая Наташу.

— Ты хорошо подумала? — выслушав мою заготовленную речь о правильности своих действий, я прямо чувствую, как девчонка на том конце трубки пребывает с недовольным видом.

— Я смогу без него, — выпаливаю резко, прекрасно понимая, к чему она клонит, — смогла же всё это время... — это я кому сейчас оправдываюсь?

— Ага, за исключением тех дней, когда рыдала в подушку и звонила мне, чтобы я с вином приехала? — напоминать было абсолютно не обязательно.

К слову, просьба приехать с вином не обошла стороной и этот день.

Утонув в разговорах до самой ночи, я не успокаивалась, пока не увидела дна прихваченной бутылки. Второй, к слову говоря.

Именно она и сказалась на моём состоянии, когда я впервые за довольно долгое время явилась в школу с похмелья, будучи ещё немного сонной и с немного нездоровым видком.

Зато, кажется, именно оставшиеся градусы и помогли мне в том самом деле, которое я откладывала на неопределённое количество времени. А именно — разговор с Сименсом, который даже сейчас сказывался на мне до жути волнительно, хоть я ещё к нему и не подошла.

Но так или иначе, это должно произойти. И собрав в кулак всю свою силу духа, я топаю прямиком к нему. К его шкафчику, точнее, в котором он что-то усиленно ищет.