Carte blanche, Mr. Siemens (СИ)

Снова пропускаю через себя воспоминания, когда опаздывала на уроки и прибегала взлохмаченная, с торчащими из кармана стрингами, за что Сименс не раз по репе получал за такие выходки. А что? Как будто остальные прям карманы проверяют, перед тем как в класс войти.

Кстати, о нём.

Всё такой же... Кричащий о ремонте и о наличии недоразвитых одноклассников, которые делятся историями с каникул, перекрикивая друг друга. Но больше всего поразиться меня заставляет один. Тот самый, за последней партой, который сидит с банкой пива в руке и периодически икает. Вот это я понимаю, отдохнул человек. Даже отрадно как-то за него. Даже завидую немного.

Открыто так усмехаюсь, но всё же поворачиваюсь, уставляясь на дверь и ожидая, когда войдёт Наташа.

Но ожидания летят в большую сточную трубу, а я чуть не грохаюсь со стула, когда в класс, как ни в чём себе не бывало, заходит размашистой походкой Сименс собственной персоной, кивая товарищам.

— Привет.

И мне кивает, читая на моём лице удивлённое “Какого хрена?”, которое наверняка собралось в словосочетание из морщин на моем лбу. В лице я, к слову, поменялась раз десять. Привет? Серьёзно? Ты теперь как само собой разумеющееся будешь просто в школу ходить, как и раньше?

Ха.

Ха.

Ха ещё раз!

— Печеньку будешь? — еле отрываю от блондина глаза и поднимаю взгляд на всеобщего любимца, именуемого пожирателем пицц.

Серьёзно? Я сейчас похожа на человека, нуждающегося в печеньке??

— Спасибо. — Но подачу принимаю на автомате, засовывая печенюшку в рот и монотонно пережёвывая.

Наташа, к слову, так и не является.

Ни она, ни ответ от неё на мои сорок два сообщения с разнохарактерным содержанием, включающим в себя: “Ты где?”, “Ты где, блять??”, “Наташа, ёб твою, где ты???”.

За сорок чёртовых минут она так и не ответила, но я не сдаюсь, набирая сообщение и после урока, уже будучи за пределами класса. И пока набираю, устремляя всё внимание на экран и шагая по коридору, то непреднамеренно врезаюсь в своего самого хамоватого одноклассника, который хрен знает зачем решил стоять именно тут.

— Извини, — качаю головой, обходя его и настраиваясь идти дальше, но Танир вдруг резко перехватывает, разворачивает к себе.

— Извини? — либо у него день не выдался, либо с утра не дали, ибо столько недовольства в голосе я не слышала уже давненько. — Смотреть нужно, куда прёшь! Ясно тебе?

Единственное, что успеваю — так это рот открыть. А чего не успеваю, так это понять — хотела ли я открыть рот и послать его куда подальше, или же просто не обращать внимания и извиниться. Всё, что остаётся делать — синхронно с оттопыренной челюстью выпучить и глаза, когда Танир вдруг отлетает от меня со сверхзвуковой скоростью, впечатываясь в стену настолько, что мне кажется, будто слышу хруст парочки переломанных костей.

— Ай, блять! — единственное, что он успевает выпалить, прежде чем разъярённый Сименс подлетает снова, хватая того за грудки и прикладывая к стене с новой силой.

— Ещё раз её тронешь... — Богом клянусь, такой оскал, с которым он шипит на него, я видела только у волков... — пожалеешь, что родился.

Без лишних слов, блондин отшвыривает от себя этого бедолагу так, что тот приземляется на пятую точку, но возражать и не думает. Просто аккуратно поднимается, потирая ушибленное место и топая себе восвояси вместе со своими дружками.

Честно сказать, от свирепого взгляда Миронова даже мне становится не по себе, поэтому я понимаю парней, даже несмотря на то, что их трое. Ибо мне кажется, что Глеб и пятерых сейчас одной левой завалит, стоит им его тронуть.

— Что это было? — хотелось бы, чтобы этот вопрос я направила стенам.

Но нет.

Блондин медленно, но верно поворачивается, заставляя меня просесть под тяжестью его взгляда.

— А что по-твоему?

Вроде всё тот же, но мне почему-то становится до жути дурно, когда я смотрю в его глаза, сдавленные под тяжестью прогнувшихся век. Его скулы... кажется, они выделялись ещё больше, придавая лицу ещё большую озлобленность. Вены на шее проглядывались ещё более заметно, потрескавшиеся дрожащие губы, поджатые в недобрую дугу, оставляли желать лучшего, а потускневший взгляд просто завершал всю эту картину, заставляя дрожать. Нет, не от страха. А оттого, что причина всему этому — я. И что эта самая причина сейчас абсолютно не знает, как себя вести и что, чёрт возьми, говорить.

— Не я от тебя отказался. — Чего-чего? — Я лишь позволил тебе думать, что ты абсолютно свободна. — Кто-нибудь, позвольте мне думать, что он говорит это не мне. И уберите наконец мою дрожь в коленях! — Увидимся.

Подмигивает, ухмыляется остервенело, но вскоре оставляет меня посреди коридора. Того самого, в котором я когда-то и встретилась с ним один на один, когда была уличена в копошении по чужим вещам.

Но одинаковым было не только место.

Схожим было и чувство страха, которое подкралось абсолютно внезапно, когда я совсем не ждала...

Я вообще сейчас не знаю, чего мне ждать. И что думать. И что, чёрт возьми, делать.

Кто-нибудь объяснит мне, что вообще происходит?