Carte blanche, Mr. Siemens (СИ)

— Когда вернёмся в город, нужно к врачу будет сходить.

Господь, дай мне силы, чтобы не заржать...

Скидывая всё содержимое аптечки обратно, он начинается моститься рядом, только уже спиной ко мне. Видимо, наконец, дошло, что от его рожи меня блевать тянет. А с поломанной ногой я вряд ли успею даже выбежать, так что очень велик риск того, что стошнит меня прямо в палатке. Кстати говоря, я уже жалею, что меня не стошнило прямо на него.

С горем пополам я стараюсь проделать то же самое, разворачиваясь к нему спиной. И кое-как находя подходящую позу, в которой мне, чёрт возьми, не так дискомфортно, пытаюсь уснуть.

Проходит всего лишь пара минут, как я слышу начало слабого осеннего дождя. Порывы ветра абсолютно поутихли, осталось только отдалённое пение сверчков, служащее неслабой колыбельной для воспалённого мозга. Но следующие звуки мне распознать особо не удаётся. Удаётся лишь напрячься, когда я слышу их совсем близко. За всем этим хаосом меня даже страх сковывает, мало ли какая чертовщина за пределами палатки происходит.

— Глеб? — не знаю за каким хреном, но я решаюсь убедиться, что я не сумасшедшая и не одна это слышу. — Что это за звуки?

— Это я передёрнуть решил, а что?

Тьфу, блядь.

Но успокаивает лишь одно: такое окончание этого вечера меня вполне даже устраивает.

Утро приносит за собой сразу несколько разочарований:

Первое — объект моей ненависти всё ещё лежит рядом.

Второе — количество выпитого неслабо даёт о себе знать.

Третье — чёртов сушняк, который я так давно не испытывала, подпирает под самое горло.

Четвёртое — моя ночная пробежка отдаётся неприятной болью в ноге, заставляя хотеть выпить не только канистру холодной воды, но и какое-нибудь обезболивающее.

И стоит мне об этом подумать, как я вижу протянутую мне бутылку минеральной воды.

— Как нога? — абсолютно так непринуждённо и в какой-то степени даже отрешённо, он интересуется, не отрываясь от своего телефона.

— Нога как нога. — Вряд ли его заинтересует рассказ о моих ощущениях, поэтому решаю остаться немногословной.

А ещё решаю подняться, дабы освободить себя наконец от его присутствия и, возможно, найти за пределами этой палатки какую-нибудь еду. Но стоит мне подняться, как боль набирает обороты с новой силой, видимо, сговорившись с головокружением, что в итоге заставляет меня шмякнуться обратно.

Следует заметить, что мои жалкие потуги встать не вызывают у блондина никакой реакции. Он просто продолжает пялиться в экран, абсолютно не реагируя на моё эпичное падение.

— Ты в курсе, что у тебя ноги из жопы? — кажется, он сейчас пытался пошутить. — Хотя да, ты в курсе.

Господи, как же сейчас хочется фыркнуть, зашипеть, вылить эту минералку ему на голову и попросту заорать: не видишь, блять, что мне тяжело? Оторви свою жопу и помоги мне встать! Но его отличительная способность читать мои мысли испаряется в самый ненужный момент, как и моё желание отбросить свою гордость на второй план и попросить помощи.

Ещё примерно семь минут позора, и я стою на ногах, открывая палатку и, прихрамывая, выползая наружу.

— Эй! — честно говоря, я ожидала увидеть Наташу, что облегчило бы моё существование на данный момент, но я вижу только Юлю, но уже в другом, красном, не менее красивом спортивном костюме. — Тебя как будто поезд переехал. Что случилось?

Белобрысое отродье — вот, что случилось.

— Да просто в туалет ночью вышла без фонарика и ногу сильно подвернула. — Я старалась улыбаться как можно более искренне, но моя улыбка плавно переросла в сжатые от кипения мозгов губы, когда позади меня послышался голос.

— Фонарик при мне был, когда я ночью пытался грудь твою отыскать.

Судя по лицу блондинки — она всё поняла. Лишь любезно откашлялась и оставила нас наедине. Меня, мою злость, и лыбящегося позади меня Миронова.

— Ты хоть когда-нибудь выключаешь свой сволочной режим? — я медленно разворачиваюсь к нему, наблюдая, как он натягивает на себя белую майку.

— Вчерашняя попытка щёлкнуть переключатель так быстро забылась? — он вопрошает, глядя куда-то вдаль, артистично приподнимая бровь. — Тогда выключать этот режим нет смысла. — Сцепив со своего запястья резинку и стягивая ею волосы в небрежный хвост, он подкуривает сигарету, даже не цепляя меня взглядом и направляясь к шайке своих парней.

И что это сейчас было? Мне следовало забыть всё то гавно, что он сделал, и благодарить за вчерашний поступок? Которого, кстати говоря, не было бы, не включи он суку и не делая из моего вечера хрен знает что.

Да и хер с ним.

Пытаюсь отыскать глазами Наташу, которая, по всей видимости, делает тоже самое буквально в десяти метрах от меня. Прихрамывая, иду в её сторону, вызывая немой вопрос.

Отходя подальше от всей проснувшейся компашки, снующей между палатками и опустошающей запасы минералки, мы растворяемся в дыме её ментолового тонкого Винстона, делясь происшествиями этой ночи. К слову, её ночь выдалась куда удачней моей. Эта пьянчужка попросту отрубилась. Её даже никто не будил, руководствуясь желанием пристроить свой член. И это я об Артёме. Я уже даже начинаю завидовать, что ей досталось меньшее из зол...