Carte blanche, Mr. Siemens (СИ)

Чем-то загруженный, блондин шагал по пыльным подворотням затхлого квартала, абсолютно не ведая о своём местонахождении. Было плевать. Жаль только, что под категорию вещей, на которые было плевать, не относился случай в больнице. Среди всех его поступков, даже грабёж и насилие казались цветочками, нежели то, как он обошёлся там, в больничном отделении. Голос разума неустанно твердил, что эта девчонка получила то, что заслужила. Что все её колкие словечки в его адрес отозвались вполне логичным поступком. Но если подумать, то все его действия по отношению к ней были далеко не сказочными. Так чего он ожидал? Или же попросту испугался её минутной слабости, в первый раз примеряя на себя роль жилетки для чужих слёз?

— Блять!

Провально стараясь избавиться от этих мыслей, он громко шипит, со всей силы ударяя кулаком по стене какого-то кирпичного здания, разбивая в кровь костяшки. Желаемое душевное равновесие всё никак не приходит, а выпустить пар скопленной на самого себя злости не предоставляется возможным, разве что избить все стены в округе.

— Эй, парниша! — резкий стоп, когда позади себя он слышит хамоватый мужской голос. — Закурить не найдётся?

Нет. Только не это...

Наверное, ему бы хотелось просто развернуться и убежать, либо же взять одного из двух приближающихся парней за шкирку, хорошенько встряхнуть и заорать: уноси отсюда ноги, пока не поздно!

— Оглох ты что ли? — но быдловатый тип лет двадцати и не думал отступать, лишь натягивал свою мерзкую ухмылочку по мере приближения. — Я с тобой разговариваю, лапуля. Или ты язык проглотил?

— Отъебись.

Миронов выпаливает это на автомате. Возможно, тот же автомат срабатывал в голове и у Нины, и он как никогда ясно представляет эту картину именно сейчас. Должно быть, это слово, как крик отчаяния. Как когда ты действительно хочешь, чтобы тебя оставили, но оппонент вооружен рогами и неуёмным желанием не отступать ни на шаг.

— Что ты сказал? — от удивления брюнет даже выронил изо рта покусанную зубочистку.

— Я сказал — отъебись.

На какой-то момент лица парней даже перекосились от изумления, что стёрло привычную хамоватую улыбку. Они стояли ещё примерно с минуту, отчего-то не решаясь сделать Глеба своей грушей для битья. Но, видимо, опомнившись, главный сходу толкнул блондина в грудь, отправляя того прямиком на землю и даже заставляя удариться головой о мусорный бак. Ведомый неравным боем, он быстро подлетел к лежащему на земле Миронову, пиная того ногой под дых и заставляя дважды перевернуться.

— Нехуй кидаться такими словами, если даже постоять за себя не можешь, дрыщ несчастный! — Парень орал во всю глотку, жестикулируя руками и вооружаясь обезьяньими жестами.

Запах железа. Глеб сплёвывает на землю небольшой сгусток крови, стирая багровые остатки из-под носа. Опирается на локти, исподлобья глядя на парней и медленно вставая на ноги. Наконец выпрямляясь, поворачивает голову, заполняя повисшую в подворотне тишину хрустом шейных позвонков. Глаза наливаются кровью, а возведённая стена между рассудком и внутренним зверем с грохотом рушится, выпуская за собой наружу всё, что так долго было под замком.

Подлетая к пинавшему его ногами типу, он с остервенением хватает того за глотку, ясно давая понять, что обратной дороги уже нет.

Кровь в жилах застывает, пропуская по венам реки адреналина, время вокруг как будто останавливается, а глаза чернеют настолько, что даже раскаты молнии не способны отразить в них свет. Подступившая ярость больше не может ждать. И совсем скоро она окрасит землю этой подворотни в алый цвет.

Комментарий к Сижу болею, не в силах даже встать. Ну а что ещё делать? Поэтому вот вам ещё часть)

Ну и моя безграничная любовь, разумеется)

====== Часть 13 ======

Воскресенье следующего дня я провела под пледом. Завтра. Я пойду в больницу к матери завтра. Я прекрасно осознаю, что каждый её вздох может стать последним, но я просто выжата, как лимон. Выжата морально. У меня нет сил ни ходить, ни думать, ни с кем-либо разговаривать. Но одно я знаю точно: сегодня она не умрёт.

Несомненно, присутствовал и тот факт, который меня подбадривал. Вообще, я хотела видеть Наташу под боком в роли друга, а она, видимо, не зная, что делают в подобных ситуациях, перевоплотилась в какую-то сиделку. То укрывала меня каждые полчаса, то чай приносила, то интересовалась, не нужно ли мне чего, не дует ли мне из окна. Господь, ещё чуть-чуть, и я была уверена, что она предложить мне помочь сходить в туалет.

— Да расслабься ты. — Впервые за последнее время я улыбнулась, когда Нэт в очередной раз подкинулась с кровати и побежала делать бутерброды. — Просто будь рядом и всё. Мне больше ничего не нужно.

Ответом была добрая улыбка, но бутерброды эта несносная девица делать всё-таки пошла.

— А мне тост с сыром! — валяющаяся рядом Лина всё же решила воспользоваться моментом. — А лучше два.