Чабор (СИ)

Огромный, как скала, Маклай, в кожаных доспехах корельских дружинников, одетых поверх дорогих льняных одежд, улыбался, как и его люди, глядя на поведение странных чужаков. Ну что с них взять? И удалец витязь, и высокая красивая девушка, в присутствии которой замолкали даже чайки, и недоросток карлик с приятным мальчишеским лицом впервые видели море…

За делами да заботами лишь на четвёртый день пути Маклаю удалось немного разговорить хоть кого-то из этой странной троицы, а именно самого малорослого.

— Что, дружок, — обратился как-то брат Сверамора к сайвоку, мечтательно смотревшему куда-то вдаль. — Красиво?

— М-г, — отозвался малыш, — воняет только…

— Воняет? — громко рассмеялся Маклай, — экий ты неженка. С таким носом, брат, надо сидеть дома да ландыши нюхать. Море, вишь, дело мужское, трудное. Потому и солёное, как пот, и пахнет не ландышами.

— Я и говорю …пахнет, — охотно поддерживая разговор, поправил сам себя сайвок. Он вопросительно посмотрел на своего молчаливого друга, стоявшего невдалеке. — Я почему-то всегда думал, — продолжил малыш, — что большая вода… она… ну как сказать…? Море должно иметь самый свежий в свете вкус…, а воздух здесь должен быть чище, чем даже в горах.

— В горах? — переспросил собеседник. — Это где ж ты горы видел?

— У нас, — ничуть не смутившись подозрительностью Маклая, ответил сайвок. — У нас дома только Лес да горы.

— А реки?

— Есть и реки.

— А озёра?

— Есть…

— А болота?

— И болота. Всё-всё есть. Только вот моря нет.

— Где ж это всё есть, кроме моря?

— У веров.

— Так ты, виноват, вы все — веры? Что ж вы, чудаки, к кривичам идёте? Они ваших земляков не сильно жалуют. Вот уж не знаю, что это за хитрая загадка, ведь от нас до вас и Нию — Богу морей за раз не дотянуться…. И чем вы досадили-то им с того края света? Видать, то тайна великая…

— Макла-а-ай!!! — резко окрикнул кормчего стоящий на «носу» светловолосый парень, — впереди корабль! Шли, вроде, мимо, а теперь за нами сворачивают.

— Прости, малява, — Маклай осторожно положил на плечо сайвока тяжёлую руку, — дела, брат. После потолкуем, если враг даст… Щиты на борта, нутром на волю!!! — грозно скомандовал он. — Стяг на нос, пусть знают, что торговый люд идёт! Вёсельные, каждого третьего под меч! Скраба, буди почивающих!..

Миг — и всё вокруг завертелось и зашумело в такт неспокойному дыханию моря. Каждый здесь знал своё место и своё дело. Незримая угроза разливалась с брызгами волн по мокрой палубе поворачивающего корабля и просачивалась нескрываемой тревогой в душу каждого, находящегося в его деревянном теле.

Меч Индры впервые за долгое время проснулся. Он прямо гудел от нетерпения, разогревая собственные намокшие от водяной пыли ножны, шипел, наполняя воздух запахом жжёной кожи.

Откуда-то из-под сотен ног выкарабкался к Маклаю запыхавшийся молодой вой. Он быстро нахлобучил на мокрую голову тяжёлый шлем и спросил:

— Маклай, постой. Может, мы зря всполошились, а? Эвон, а вдруг у людей вода питьевая кончилась, или ешшо какая беда, а мы «к бою!»

— Кто их знает? — тяжко вздохнул кормчий. — Добро-то не своё везём. Может статься, что ты прав, а может, и нет. Надо быть готовым ко всему.

— Не обойдётся без боя, Маклай, — услышал кормчий за своей спиной чужой голос.

Он обернулся. Это был молодой вер. Со стороны казалось, будто держать руки на рукояти собственного меча для него был великий труд. Плечи витязя были напряжены, будто боролись с собственным желанием — выхватывать меч или нет?

— Мой меч никогда не врёт, — продолжал вер, дотрагиваясь краем рукояти до руки кормчего. Маклай вскрикнул так, что близстоящие воины вздрогнули. Взглядом, полным непонимания и страха, он смотрел то на собственную обожженную руку, то на массивный, дорогой эфес оружия молодого вера.

— Что ж, — сказал он, наконец, — уж коли так... братцы, к бою!!!

Враги не заставили себя долго ждать. Первая же «кошка», брошенная ими на корабль Маклая, вцепившись в плечо, едва не вышвырнула за борт Скрабу — помощника кормчего. Благо, кто-то расторопный успел вовремя перерубить верёвку.

Словно шмели самого Бога войны, в воздухе загудели стрелы. Даже те вои Маклая, кого они успели несерьёзно достать своими железными жалами, хромая или держась за раны, спешно снимали щиты с дальнего борта. Пришлось жертвовать малым ради спасения большего. Трое из команды замертво упали на палубу, так и не успев укрыться, зато остальные, соорудив своеобразную крышу из щитов, уже могли не бояться разящих вражеских стрел.

Где-то на корме, у самого борта, словно бездомные котята, дрожали и жались друг к другу Водар и Тарина. Страх всё же догнал их здесь, так далеко от дома. Лесные приключения не несли в себе страха. Там Чабор и его волшебный меч были надёжной защитой, а тут…

— Царевна, — дрожа всем телом возле чьего-то колена, вдруг разоткровенничался сайвок, — сейчас может случиться всё, что угодно. Знай, что ближе Чабора и тебя у меня теперь никого нет. Станик нашёл своё счастье, а ты… а вы…! Если вдруг будем… нас будут… ты знай, что судьба судьбой, а любовь…! Чабор…. Ой! Держись! Сейчас начнётся…