Чабор (СИ)

Гулкий удар в борт колыхнул, словно воду в бадье, команду Маклая. Это столкнулись корабли. Четники, прикрываясь щитами, выстроились вдоль палубы. Слышно было, как посыпались в воду тела первых павших с обеих сторон. Воздух наполнился криком и звоном оружия.

Пространство перед Водаром и Тариной вскоре освободилось. Вои бросились в драку, и только трое из них, те, которые были сражены вражескими стрелами ещё до столкновения, остались лежать здесь, на тёмных досках палубы....

Их живые товарищи и друзья, не торопясь попасть в заоблачные высоты, и не замечая ран, яростно прорубали трудную дорогу к победе сквозь плотные ряды хорошо обученных войне и грабежу врагов.

Кто знает, что держит людей на ногах в миг, когда страх и боль безпощадно хватают за горло, выбрасывая наружу только слабый хрип безпомощности? Наверное, это СИЛА! Стоит только на миг задуматься, дать слабину: «А смогу ли ещё, сумею ли, ведь раны, боль, страх?» Тут же хрупкая нить твоей жизни начинает размокать в предательских слезах малодушия и рвётся, бросая твоё тело вечно гнить в холодном царстве бога Ния[i]…

В какой-то миг Тарине было уже всё равно, что с ней будет дальше. Она даже стала видеть себя в железных лапах чужака, нашедшего в себе силы как-то прорваться в тыл увлечённых дракой воинов Маклая вдоль дальнего борта корабля. Его раскрасневшаяся в запале боя рожа расплылась в довольной улыбке, едва только он бросил взгляд на неё. Драка сразу отошла на второй план, ведь он видел добычу, свою добычу. Девушка, опомнившись, вздрогнула и судорожно прижала к себе сайвока. Тот же безцеремонно оторвал её цепкие пальцы от погрубевшей, сырой ткани своей одежды.

— Вар! — вдруг закричал обезумевший от ярости сайвок. — Ва-а-ар!!! — он кубарем бросился навстречу смерти.

Чужак в это время двигался к своей добыче. Всё вокруг него ревело и дралось, но он не терял из виду такой желанной цели. Оставалось пройти всего несколько шагов в тот момент, когда между его ног прокатился какой-то коричневый клубок. Двигаясь к главному, он не придал значения незначительному, малорослому. Где ему, великану, было знать, что его смерть выглядит именно так?

Его ноги вдруг подкосились, и он упал на колени, удивленно глядя на залитую его собственной кровью палубу. Боль тут же ударила его в спину, потом в бок и шею. Чужак рухнул лицом вниз всем своим богатырским телом, а безстрашный малыш тут же где-то исчез, затерявшись среди сотен ног и оставляя в одиночестве раздавленную страхом царевну.

Чабора даже не было видно. Сможет ли его волшебный меч и на этот раз вытянуть его из этого страшного кровопролитья?..

— Что если нет? — мучилась мыслями царевна. — Стоило ли мне идти тогда на край земли? Для чего? Чтобы увидеть смерть Чабора? Отец и Вершина говорили, что каждый из них: и Тарина, и Водар, и Чабор — найдут свою судьбу где-то здесь, недалеко.

Что, если судьба Чабора…? Нет!!! Где же он?! — плакала царевна, уткнувшись в ладони, не в силах больше смотреть на окровавленное тело чужака. Вдруг она почувствовала, что её ноги становятся ватными, а к горлу подступает тошнота. В глазах слабеющей девушки заплясали солнечные зайчики, и в следующий же миг она провалилась в пелену безпамятства…

Где она была, что видела? Всё съел сонный мор. И вдруг вода, внезапно хлынувшая из-под пола, ударила ей в лицо. Царевна едва не захлебнулась, не найдя в себе сил подняться. Голова казалась каменной, в висках стучало так больно, что хотелось умереть, лишь бы не чувствовать этой боли.

Вот снова из-под пола поднялась вода, грозящая проглотить её лёгкое тело. Тара собрала все силы, открыла глаза и сквозь нависшую тяжёлую пелену услышала голос Чабора. Сердце её смачно ухнуло, и после этого царевна вновь потеряла сознание…

Руки Дарьи вспотели, выдавая её волнение. Ошалевшее сердце дрожало, будто одичавший котёнок, пойманный в лесу. Толкаемая неведомой ранее силой, её высокая упругая грудь нервно вздымалась, с трудом вдыхая ставший густым, словно кисель, воздух.

Ортай пристально смотрел в её бездонные серые глаза. Он всей своей душой впитывал нарождающийся в них огонь, грозящий разбудить настоящий пожар в его высохшем за долгие годы сердце. Они стояли друг напротив друга, взявшись за руки, и в их глазах отражался неведомый свет. Любой из живущих ныне или живущих в любое другое время на Земле отдал бы полжизни за то, чтобы найти ЭТО…

Ортай шёл к нему из глубины леса, а Дарья — от мелководной речки Аксаки. Путь их, как и пути сотен тысяч людей в эту ночь, вёл в лес, искать Папараць-Кветку — так зовут этот чудо-цветок кривичи. Тысячи людей в эту ночь вводила в лес надежда, а выводило обратно лишь разочарование. Каждый год по велению самого Бога это разочарование недосчитывалось двоих. На этот раз счастье найти чудо-цветок досталось волхву Ортаю и Дарье — сестре Берега.