Чаепитие с призраками

Много позже, в тишине, Анжель-Виктуар наконец выпрямляется. Она проводит рукой сквозь плечо Фелисите и уходит с красными глазами.

Чтобы прослушать повторно – нажмите 3

Область лжи

Фелисите всегда говорила мне: «Люди бегут от меня, потому что чувствуют запах смерти, приставший к моим ботинкам».

Может быть. Возможно. Но я думаю, что прежде всего они боялись ее правды. Фелисите не могла произнести неправду или поверить в ложь. Не умела. Все, что она делала, было правдиво. Даже странночаи лучше раскрывали истину, когда их готовила она.

Но да, можно сказать, что единственный человек, которому Фелисите очень умело врала, – это она сама. Под конец она настолько поверила в свой обман, что уже даже не лгала, когда повторяла его про себя.

Но за пределами этой маленькой области, отведенной для лжи, Фелисите знала и хотела знать правду. Как вы думаете, почему она так упорно искала призрак своей матери в последующие месяцы? Я хочу сказать, помимо того, что винила себя в том, что так или иначе убила ее. Ибо Кармин оказалась бездной обмана, а Фелисите позволила себя одурачить. Почти полвека она, ничего не подозревая, прожила рядом с величайшей мистификаторшей во всем Провансе.

И как вы думаете, почему я слушал, как Фелисите рассказывала мне эту историю три дня в неделю в течение двух лет? Потому что она обещала объяснить, почему жители ушли из Бегума. И я никогда не сомневался, что она это сделает.

А еще потому, что мне нравилась ее царственная манера. И ее странночаи.

К слову, что вы выбрали? Озеро Фенестр? Превосходно. Заказать вам еще один чайник? Нет-нет, мне совсем не трудно.

Все равно дождь такой, что зонт не выдержит. Еще немного – и придется возвращаться домой на гондоле.

И посмотрите, для нас зажигают камин. Огонь за спиной, новый чайник на столе – и пусть князья Монако нам позавидуют. Надеюсь, вы меня услышите, несмотря на треск огня и стук дождя. Если нет, скажите, буду говорить громче.

Итак, Фелисите и ее правда – это было что-то. Иначе зачем бы ей обращаться к сестре в ту ночь, когда умерла их мать, хотя отношения между ними в течение тридцати лет были холоднее, чем зима в Ла-Тюрби?

Послание в чашке

Среди ночи Фелисите встает. Ставит телефон обратно на тумбочку в прихожей, смахивает пыль с брюк и идет на кухню.

Ей предстоит выследить нового призрака.

Засунув обе руки в чайный шкафчик, она роется среди множества банок, обернутых в японскую бумагу васи с серебряными узорами. Раздвигает их, ставит друг на друга и наконец находит в дальнем углу то, что не искала с тех пор, когда ей исполнилось семнадцать: позеленевшую медную банку без этикетки. В нос ударяет резкий запах чая, который заваривали слишком часто.

Спустя две щепотки листьев и литр горячей воды Фелисите стоит у кухонной стойки, ожидая, пока старый чай заварится снова. Ей придется его выпить, и на вкус он будет отвратителен. Неважно. Бывало и похуже.

Она залпом осушает чашку, подавляя рвотный рефлекс. Содрогается от отвращения.

На дне чашки остаются черные влажные листья. Она передвигает их кончиком ложечки так, чтобы на белом фарфоре читалось:

МАМА УМЕРЛА

Фелисите принимает душ. Чистит зубы три минуты. Складывает каждый предмет одежды, прежде чем убрать в корзину для белья. Ложится на отглаженные простыни.

Перед сном ее рука сама тянется к ночному столику. Там нет зеркала в серебряной оправе.

Наутро она просыпается в семь. Принимает душ, чистит зубы три минуты, надевает серый костюм и идет заваривать утренний чай.

Заметив то, что осталось со вчерашнего вечера, – патинированную банку, чашку, старый чай, – она на мгновение замирает на пороге кухни, а затем сразу же принимается наводить порядок. Но когда собирается убрать еще влажные листья в коробку, что-то привлекает ее внимание. На дне чашки больше не написано, что мама умерла.

Положение чайных листьев изменилось. Фелисите вынуждена ухватиться за столешницу.

ЯПРЕДУ

У ведьмы

Чтобы попасть к ведьме, придется снова покинуть Ниццу. На сей раз двигайтесь в сторону Италии. Поезжайте по направлению к Ментоне, а когда пересечете границу, сверните с шоссе. Поднимайтесь по тропинкам в гору.

Вы минуете пригороды, которые следуют один за другим, промзоны, железные дороги, места, которые нельзя назвать ни обитаемыми, ни пустынными, где свалки соседствуют с белоснежными виллами, кемпинги, виадуки, фонтаны и надгробия, выставленные на продажу у обочины. Сосны сменятся елями, дороги – тропами, холмы – горами.

По пути здоровайтесь – этого требует вежливость – с беззубыми пастухами, которые смотрят на вас так, будто никогда не видели машины (возможно, и впрямь не видели).

Отрешитесь от шума окружающего мира. Доберитесь до тишины. Вот и всё. Вы на месте.

Альпийские луга резко обрываются у стены очень черных и очень высоких деревьев. Под их колючими ветвями, между плотно переплетенными стволами, в темноте лежит ваш путь. Именно туда вам и нужно.