Чагин

Так мы узнали, что Авдей Прокопьевич ел не только хлеб.

Права Агафья была лишь в том, что в памяти его ничего не оставалось. Он не помнил бед (к чему так стремился Исидор), но не помнил и радостей, из которых последней была сгущенка.

Описал тебе, радость моя, жизненное впечатление — одно из самых ярких. У меня таких не много.

И, заметь, не повторяю своего вопроса. Терпеливо жду.

20 апреля

Ника — Павлу

Вот она, сила слова. Дочитав твой рассказ, вышла в ближайший магазин и купила сгущенное молоко. Поскольку сгущенного кофе — уж извини — там не было. Не заметила, как съела банку. Боюсь теперь превратиться в Авдея Прокопьевича.

Понимаю, кажется, осторожную параллель твоего рассказа. Или не параллель — ты ведь не хочешь сказать, что Чагин пришел к состоянию А.П.? Да, он действительно двигался в сходном направлении, но таких высот всё же не достиг. Многое Исидор помнил хорошо.

В дни, когда самочувствие Веры было неплохим, они, сидя на пляжной скамейке, восстанавливали в памяти все подробности этого места. Как я поняла, оно было им не чужим, и Исидор не зря снял домик именно здесь. В начале шестидесятых два-три раза они с Верой приезжали сюда. Здесь загорали и купались.

Главным мемуаристом была в тот момент уже, конечно, Вера, но Исидор выглядел всё еще очень ничего. Он уточнял какие-то детали, и было видно, что держал их в самом почетном углу своего сознания.

Иногда, приехав из города (я привозила им продукты), не заставала их в доме и шла к скамейке на пляже. До меня долетали отрывки их бесед. Немного задерживала шаг и слушала минуту-другую. Я была тогда в разобранном состоянии, и мне хотелось войти в их тихую радость.

Знаешь, какую странную вещь придумал Исидор? Такие как бы воспоминания по ролям, что-то вроде пьесы. Не знаю, как в его голове возникла эта идея, но подозреваю, что дело здесь не обошлось без Грига — они ведь дружили.

Вера и Чагин сидели с закрытыми глазами. Это было неизменным правилом. Иногда Вера клала голову Исидору на плечо, а он ее гладил.

Исидор. Пообедаем в шашлычнице?

Вера. Той, которая по дороге на станцию?

Исидор. Да, родная, в той самой. Которая работает только летом. Избушка на курьих ножках, при ней ряды столов под навесом. Приятно есть на свежем воздухе.

Вера. Но комары, друг мой, комары… Это, конечно, большое неудобство.

Исидор. Что ж, мы сами выбрали Комарово. Знали, на что шли: в Комарово не может не быть комаров.

Вера. Если ничего не путаю, название дано в честь академика Комарова.

Исидор. Но академик Комаров, в свою очередь, назван в честь комаров. Как думаешь? Точнее, его далекий предок.

Вера. Если очень далекий, то вообще-то он мог быть и комаром: такая вот эволюция от комара до академика.

Исидор. К тому же, этот комар мог быть академиком.

Вера. Запросто. Научные династии — сплошь и рядом.

Вере удалось то, чего не смог сделать Григ: Чагин стал шутить. Что значит — любовь.

А вот еще:

Вера. Жарко.

Исидор. Хочешь, милая, я куплю мороженого?

Вера. У той мороженщицы, что стоит со своей тележкой под сосной? На тележке нарисован пингвин. Сосна — в форме буквы у, два ствола.

Исидор. Да, именно там мороженщица и стоит. Я еще думал: у сосны. Ее зовут Магда. Она в крахмальной наколке, белом халате и темно-синих налокотниках.

Вера. Налокотники — черные, но на качестве мороженого это не сказывается. Первоклассное ленинградское крем-брюле.

Исидор. С Магдой любят разговаривать комаровские пьяницы, потому что она — душевная женщина. Выслушав каждого, Магда говорит: очень вас понимаю, но на вашем месте я бы постепенно шла домой. У вас такой усталый вид!

Вера. И как у такой женщины не купить мороженого?

Исидор. Годы спустя я сюда приехал… Я, Верочка, приехал, чтобы увидеть места, где мы были счастливы, и Магда сказала мне: вы с вашей девушкой должны воссоединиться, я этого жду от всей души.

Вера. И мы воссоединились, милый.

20 апреля

Павел — Нике

А когда воссоединимся мы?

Ладно, замолкаю))

Ни в коем случае не сравниваю Чагина с Авдеем Прокопьевичем. Хотя о его проблемах с памятью мне говорила и Варвара Феодосьевна. Но эта память хранила еще очень многое. В конце концов, «Одиссей» построен по хронологическому принципу.

Я уже посылал тебе строки о детстве. А вот — о юности:

Жизни меняться дано и горным петлять серпантином.
Чувствуя жженье в ступнях, Иркутск Одиссей покидает.
Едет в туманный Петрополь, неясным стремлением движим
Видеть воочию то, что в учебнике было картинкой.

И никакой тебе забывчивости. Исидор так тщательно описывает достопримечательности Ленинграда, что в «Одиссее» местами слышится (выученный?) путеводитель. Чагин любит исчерпывающие описания — недаром список кораблей производил на него такое впечатление.

Его желание: