Чай из трилистника

все в таких же зеленых ризах. На столе стояли два высоких самовара чеканного серебра, один из них — с тремя кранами. Еще там были двенадцать фарфоровых чашек "беллик"[61] с блюдцами, расписанные трилистниками, и три глиняные трубки с тисненым мотивом из арфы и трилистника. Над каминной полкой висел "Двойной портрет" ван Эйка. Никогда еще он не казался таким манящим; краски-самоцветы переливались над пляшущими языками пламени.

Садитесь, садитесь, сказал отец Браун радушно. Позвольте пригласить вас на самое важное Чаепитие в истории Третьей эпохи Древнего ордена гибернийцев, состоящего ныне из нас девятерых. Представлять вам остальных ни к чему. Имена не имеют значения, так как здесь мы все за одного. Брат Селестин, как я понимаю, уже обрисовал вам суть нашего дела. Мне же предстоит вкратце изложить механику вашей миссии. Вы уже наверняка догадались, что должны будете войти в Картину. Но чтобы это вхождение состоялось, вам необходимо кое-что узнать из ее истории.

Мы с Береникой и Метерлинком сели, и отец Браун начал рассказ о " Двойном портрете Арнольфини".

85. БУРГУНДСКОЕ

Во-первых, начал отец Браун, картина, которую вы видите перед собой, не репродукция — в привычном понимании этого термина — "Двойного портрета Арнольфини". И произведение с таким же названием, находящееся в Национальной галерее в Лондоне, не является копией этого. Тем не менее оба они принадлежат кисти ван Эйка. Здесь нет ничего парадоксального. В XV веке во Фландрии тиражирование прославившихся работ было распространенной практикой: иногда их воспроизводили сами мастера, авторы картин, иногда предоставляли это ученикам, а иногда имел место комбинированный метод, так что даже один квадратный сантиметр мог быть плодом совместного творчества нескольких живописцев.

В архиве коллежа св. Варвары в Генте хранится нотариально заверенная копия завещания Ансельмо Адорнеса из Брюгге от 1470 года, где каждой из трех его дочерей отписывается "панель, на коей рукою Яна ван Эйка запечатлен святой Франциск". Относится это исключительно к св. Франциску или ко всей панели, неясно, поскольку все три экземпляра утеряны.

Также утеряны все работы, выполненные ван Эйком по заказу его главного работодателя, герцога Бургундского Филиппа Доброго.

Ян ван Эйк был назначен камердинером Филиппа Доброго 19 мая 1425 года; это, весьма уместно, был день поминовения Целестина V, святого покровителя переплетчиков, в честь которого назван один из верных членов нашего братства. Вспомним «Часословы», созданные фламандскими художниками под

эгидой герцогов Бургундских, изумительно подсвеченные красками-самоцветами ляпис-лазурью, кармином, малахитом и золотом; каждая страница — живописная миниатюра, каждая — эмблема рубежа во времени вселенной, представленного Зодиаком, временами года и каноническими часами — заутреней, обедней, вечерней, комплетой, — часами, которые мы в "Обществе Иисуса" соблюдаем по сей день. Читая такие книги, человек воздавал должное красоте мира, благословенной и наблюдаемой Господом, ведь книга эта была картиной мира. Денег на них не жалели: бургундская столица Брюгге являлась одним из богатейших городов на земле.

Там были "апельсины и лимоны из Кастилии", свидетельствует один путешественник, "словно только что сорванные с деревьев, фрукты и вино из Греции, сласти и приправы из Александрии и со всего Леванта — будто ты там и находишься. Здесь была Италия со своей парчой, шелками и доспехами; в галереях монастыря св. Донациана торговали турецкими и армянскими коврами".

Особенно впечатляющее воплощение пышность бургундского двора нашла в свадьбе Филиппа Доброго и Изабеллы Португальской в 1430 году. После торжественного въезда в Брюгге в воскресенье 8 января — день памяти святого отшельника Стефана Мюретского, примечательного тем, что вместо власяницы он носил металлический нагрудник, — было устроено роскошное пиршество. По случаю такого события весь город выкрасили в красный цвет, улицы были увешаны знаменами из алого венециана. Упряжки единорогов с леопардами на спине везли колесные платформы с гигантскими кренделями и булочками, из которых выскакивали живые медведи, обезьяны, попугаи, четыре овцы с окрашенным в голубое руном, три мартышки-музыканта, две козы, играющие на свирелях, и поющий волк. Полугрифоны-полулюди ехали верхом на диких кабанах, жонглируя мечами и кинжалами. Посреди процессии трубачей с фанфарами четверо гигантов тащили огромного кита, изрыгающего танцующих отроков и поющих дев; они затевали с гигантами перебранку, и те швыряли их обратно в чрево Левиафана. Через весь зал пролетел огнедышащий дракон и исчез так же загадочно, как и появился.

Из дворцовых фонтанов било бургундское вино; и по мере того, как день тянулся к ночи и дальше, многим гостям становилось всё труднее понимать, было ли то, что они видят, бутафорией, настоящим или неким сплавом того и другого.

86. УЛЬТРАМАРИНОВАЯ БОЛЕЗНЬ