Утро за утром снова порхали, легкие, над черной и толстой коростой прошедшей ночи. Взгляд оживлялся, как и дни, которые вздымали с собой свет.
Небо блестело, как новый ножик. Только с утра на него снова находило дымом удушье. Только с утра была усталость до дрожи и грусть.