Чай с Казановой

– Я всегда считала, что сила не в том, что мы не проявляем слабости, а в том, что можем признаться в ней тому, кому доверяем. Ведь нет абсолютно сильных. Есть те, кто не дает слабости взять верх. Разве это не обратная сторона силы?– я мягко погладила его по заросшей щетиной щеке.– Ты сколького достиг… и каждый день достигаешь… Не знаю, сколько бы вытерпела я… Почему ты не рассказал мне раньше? Я же с ума сходила от твоего молчания,– и дотронулась до его губ пальцами, впервые не запрещая себе касаться его, хотеть его… любить его.

– Так было проще для меня… Да и тебе: не забивала бы голову чужими проблемами…

Я обняла его за шею другой рукой и возразила:

– Мне не было проще: ты слишком дорого брал, а мне хотелось тебя каждый день…

Он на секунду нахмурил брови, а потом мы оба прыснули от смеха.

– Я полный дурак, что не поверил в тебя тогда, при первой встрече,– перевел жаждущий взгляд на мои губы он и прошептал:– И сейчас безумно хочу тебя…

Я взволнованно сглотнула и смутилась, что слишком громко. Внутри разлилось желание прижаться к Артему и зависнуть в блаженной невесомости, когда в этот миг абсолютно никто не нужен и безграничное взаимное счастье пронизывает до кончиков пальцев.

И сама потянулась к его губам…

Часть 37. Ваниль

Артем прижал еще ближе, захватил мои губы и замер, глубоко втягивая носом, будто дышать мной – жизненно необходимо и каждая миллисекунда этого медленного вдоха важна, чтобы наполниться любовным ароматом и ощутить, как плавятся последние остатки льда.

Я приоткрыла глаза и заметила, как его брови напряженно сведены к переносице, как дрожат его веки и ресницы в наслаждении моментом. Он тоже пьяно посмотрел на меня сквозь ресницы, а потом медленно, упиваясь каждым движением, углубил поцелуй, делая его все более чувственным… ненасытным, пока дыхание не стало тяжелым и руки нетерпеливо не заблуждали по моей спине и ягодицам…

Покачиваясь на носочках, я потерлась пахом о его бедра, чувствуя, как между ними становится туго. Он наполнялся силой и предвкушением, которое уже окутывало нас плотным ванильным дурманом и грозило снести с ног. Все внутри заныло от касания наших тел и головокружительного поцелуя…

Я помнила его вкус, каждый его страстный взгляд и пылкость ласк, каждый вечер вместе до нашего истинного знакомства… Но то, что происходило сейчас, было еще откровеннее и глубже, потому что я открылась перед ним за все это время и он больше ничего не скрывал.

– У меня кружится голова…– чувствуя сладкую дрожь в животе, проговорила я в его губы.– Сейчас упаду…

– Нельзя… потому что я… держусь за тебя,– с трудом отрываясь от меня, выдохнул он, прижал крепче и мягко прикусил нижнюю губу.

Я отклонилась назад, жадно обвела любимое лицо, мазнула по его щеке пальцами и, прерывисто дыша, прошептала на ухо:

– Ты кое-что не закончил… Придется довести дело до конца…

Слегка кусая Артема за колючий подбородок, я коснулась его ширинки, расстегнула замок и бесстыдно запустила ладонь внутрь. Там было горячо и ждало разрядки…

Артем звучно сглотнул и, меряя меня плотоядным взглядом, сам расстегнул ремень и пуговицу, а когда потянул за ворот свою майку и скинул ее через голову, я живо стянула с него джинсы вместе с боксерами.

Он мгновенно подхватил меня и усадил на столешницу. Раздвинув колени, встал между ними и стал уверенно раздевать.

– Завтрак отменяется?– приподнимая бедра, чтобы он легче стянул джинсы, с улыбкой кивнула я на миску с омлетом.

– Уже и обед перепрыгнули, но это дело…– и Артем сжал пальцы на моих обнаженных бедрах,– не терпит отлагательств…

Его рука скользнула между моих ног. Ощутив густую влагу, задержалась на клиторе, чуть помассировав его, и уже мокрыми пальцами он с довольной улыбкой смазал головку напряженного члена.

Это сумасшедшее… томительное ожидание, когда он войдет в меня, взрывало вены. Я поерзала на твердой столешнице и, нетерпеливо облизывая губы, алчно рассматривая его совершенное орудие наслаждения, с намеком подалась вперед.

Артем яростно придвинулся и подтолкнул меня навстречу за поясницу. А когда я вскрикнула от его внезапного проникновения в меня на всю глубину, он стремительно смял мои губы диким поцелуем и принялся двигаться то мелкими быстрыми толчками, то выходя полностью и медленно заполняя собой.

Я крепко ухватилась за края столешницы и, откинув голову назад, послушно поддавалась его напору. Внутри искрами расходилось тепло, оживляя все воспоминания наших с ним встреч. Мысли разлетались фейерверком будоражащих желаний, но все внимание сосредотачивалось на горячем скольжении в самой сокровенной точке.

Когда Артем ускорялся, терпению, казалось, вот-вот наступит конец, но, сменяя темп, он снова погружал меня в ожидание наплыва обжигающей волны возбуждения, тогда же отчаянно хотелось проявить инициативу и свести его с ума, как он сводил…

Неожиданно перед глазами поплыло, а внизу живота так онемело, что я сжалась и громко закричала. Горячие мурашки рассыпались по ногам. Я воспалено задышала открытым ртом, сухо сглатывая и жмурясь от безумного головокружения.