Чай с Казановой

Таня нажала кнопочку и иронично прошептала:

– О-очень се-ка-суальный мужской голос по коммерческому предложению…

Я смешливо закатила глаза и взяла свою трубку.

– Самгина…

– Доброе утро, Майя…– послышалось на том конце.

Голос и впрямь был сексуальным. Я прищурилась, пытаясь узнать его, но совпадений в банке памяти не нашлось.

– Доброе утро, представьтесь, пожалуйста… не узнаю вас?..

– Артем Греков,– усмехнулся звонивший.– Не могу дозвониться тебе на мобильный…

Как только услышала имя, перед глазами мошки залетали размером со слона, похолодела и бросила трубку, несколько раз нажав на сброс звонка, а после щеки начали наливаться тяжестью, и, наверное, я стала похожа на мухомор.

Я давно настроила свой мобильный на прием звонков только от списка контактов: спам-звонки просто донимали, поэтому абы кому связаться со мной затруднительно. Но Олег мог сказать Артему, где я работаю, а уж номер фабрики найти не проблема.

– Все нормально?– недоуменно подошла Татьяна и погладила по плечу.

– Нормально,– уткнулась я в свой ежедневник.

– А что у тебя тогда глаза такие стеклянные?

«Почему звонит сюда? Зачем звонит?!»– диким табуном поскакали вопросы в мыслях.

– Тань, у тебя все?

– Последний вопрос по штату твоих отделов: нужен список, кого переводить на удаленку, а кто в ауте,– не стала задавать лишних вопросов она.

– Я поняла. Спасибо. Иди,– механическим голосом ответила я и тревожно посмотрела на трубку, будто она должна была снова разразиться нежданным звонком.

И звонок раздался, только у Мишиной. Когда она взглянула на входящий номер, округлила глаза и покачала трубкой.

– Снова он!

– Меня нет!

– А чего шепчешь?

Я поморщила нос, сознавая, как нелепо веду себя, и уже нормальным голосом попросила:

– Тань, сегодня не соединяй меня ни с кем. Кому надо, на корпоративный позвонят…

– Ага, и не вешай нос!

«Такой настойчивый! Еще ведь может явиться в любой момент. И не отвяжешься. А что, если он еще и контуженый? Вдруг начнет преследовать? Дернул меня черт снова с ним переспать. Ведь обещала же себе!»– задумалась я. Рабочие вопросы отошли на задний план. Все стало каким-то мрачным, неопределенным, а на душе скребли кошки. И совсем не мартовские…

***

У Алексашина отчиталась без происшествий. Он был слишком погружен в дела – не до выяснения отношений. Только в конце разговора я все же посчитала нужным извиниться за поведение в пятницу, чтобы хоть как-то закрыть этот вопрос в своей голове.

– Даниил Викторович, вы не волнуйтесь, как-нибудь все устаканится,– начала я с поддержки.

– Слова не утешают в отличие от четкого конкретного выполнения задач,– сухо ответил он, буравя меня суровым взглядом.

С таким выражением лица он казался настоящим монстром, что поджилки задрожали. «Значит, еще злится…» Я опустила глаза, крепко сжала ежедневник и, сглотнув ком в горле, насколько могла, ровно проговорила:

– Прошу меня извинить за резкость в пятницу. Напряженная обстановка, нагрузка…– Алексашин холодно прищурился, и это еще больше сковало.– Но это, конечно же, не оправдание: я была не права. Больше не повторится…

Он чуть сдвинулся в кресле, устало помассировал переносицу, а потом посмотрел на меня с такой тоской, что я решила ретироваться, пока монстр снова не переступил границу.

– Пора за работу,– решительно по-деловому отвернулась к выходу я.

– Вот именно, Майя Витальевна!– вновь переменился Алексашин. Точно злился!

И опять между нами сквозила неопределенность.

***

Отработав день в этом смутном настроении и выполнив почти все задачи руководства, я освободилась только к полуночи. Производство закрыли, стало непривычно тихо вокруг, исчезло фоновое жужжание кондитерского цеха, который был напротив офиса через переход на втором этаже. В окнах больше не горел свет. Стало как-то жутко, будто конец света…

На стоянке оставалось несколько машин: шефа, главбуха, сисадмина и моя. Выдохнув вверх облачко пара и заметив, как в приемной выключили свет, я поняла, что Алексашин сейчас тоже спустится. Чтобы не встретиться с ним, даже не прогрев машину, выехала с территории фабрики.

Подъезжая к дому, вспомнила о настойчивом звонке Артема и почему-то так испугалась, что могу встретить его у подъезда, что даже из машины выходила с огромной настороженностью. Как беглянка, окидывая двор и салоны машин тревожным взглядом, я быстро поднялась в квартиру, взяла ноутбук, побросала в сумку все необходимое на несколько дней, нашла ключи от дома Риммы и поехала к ней, пока та в командировке. Решение было спонтанным, но успокаивало: вела я себя, конечно, как трусиха-подросток, но мне сейчас не до этих передряг. Хотелось максимально оградить себя от всего, что сбивает с толку.

Улегшись в гостевой комнате, я написала извинительное сообщение хозяйке дома, что побуду у нее несколько дней, пока мне меняют сантехнику. Получив лишь одобрительный смайл, укуталась в одеяло и отключилась: не спать две ночи подряд и отработать шестнадцатичасовой день – и ломовая лошадь не выдержит.

Глава 24. Улыбка Джокера