Чай с пряностями, или Призраки прошлого (СИ)

Глаза Хелли и Лисси округлились. Шак отер лоб рукой и выдохнул шумно, как лошадь, которой насыпали овса в корыто. Сай смутился и нервно отпил из чашки чая под изумленными взглядами окружающих.

- Вообще-то, - язвительно заметила Хелли, - Роззи уже раза три, не меньше, сказала сегодня, что полностью забыла тот момент. Так что...

- Как странно! - сказала Роззи, обводя всех присутствующих взором, который снова затуманило воспоминаниями. - Вы меня спросили, и тот день как будто вспыхнул у меня в памяти. Как сейчас помню...

Все переглянулись и подались вперед, чтобы не пропустить и слова из рассказа Роззи.

ГЛАВА 41, в которой Слоувей занимается поиском улик, но находит кое-что другое

На то, чтобы осмотреть вдоль и поперек дом нисса Лагберта, у детектива ушло часа два. Единственное помещение, которое показалось Слоувею интересным и перспективным в плане получения хоть какой-то информации, было кабинетом хозяина дома. В остальном этот вполне обычный, но не вполне ухоженный дом на разные голоса кричал в мир одно единственное: этому жилищу и его владельцу остро не хватает заботливой женской руки.

Слоувей осмотрел небольшую захламленную комнатку. Столы, столики, полки, полочки и подставки были расставлены и развешены весьма фэнтезийно, стопки, кипы и груды каких-то книг, альманахов и журналов громоздились на них столь плотно, что некуда было упасть не то что яблоку - сирейль некуда было приткнуть.

Если во всем этом и была какая-то система, то уловить ее на первый взгляд было не под силу даже детективу с внушительным стажем работы в полиции. Кроме того, в углу разместился стеллаж, где виднелись реторты, пробирки, пара жестяных воронок, ступки, и даже три перегонных аппарата различной конструкции от простейшего медного аламбика до новейшего серебряного дистиллятора. Очевидно, что для нисса Лагберта эта комната служила и лабораторией.

На широком подоконнике красовалась коллекция суккулентов, экспонаты которой выглядели вполне довольными жизнью. Если и были во всей лавке какие-то растения, способные пережить столь длительную разлуку с хозяином, то это явно были они. Даже сквозь тонкий слой пыли эти малыши радовали глаз мясистой зеленью листьев и стеблей, а некоторые из них топорщили свои колючки, то ли пытаясь выглядеть солиднее, то ли передразнивая смотрящего на них детектива с его щеточкой усов.

Слоувей хмыкнул и перевел взгляд чуть левее. На круглом трехногом табурете стоял рыжий казенный горшок. Судя по обилию сухих листьев и веточек, густо усыпавших и горшок, и табурет, когда-то это было довольно пышное растение, но сейчас из земли торчал чахлый прутик с одиноким бурым листиком на конце. Н-да... Этот цветок оказался не так стоек, как его соседи. Слоувей сочувственно куснул ус и прошагал к столу, заваленному тетрадями, одиночными листами и даже свитками.

Пробежав взглядом несколько строк первой попавшейся записи, детектив понял, что наткнулся на что-то интересное: «... Моя мемория, как ты жестока! Ты раз за разом дразнишь меня надеждой, но каждый раз обманываешь и ввергаешь в пучину отчаяния...» Что это? Любовная переписка? Тогда почему имя избранницы с маленькой буквы? «...Последний эксперимент наконец-то показал хоть какой-то результат, пусть и далекий от ожидаемого... Нельзя отказываться... продолжу работать в команде... талант ниссимы Мальди...»

Вот оно! Слоувей радостно хлопнул по столу ладонью, что-то звякнуло, и в нос ударил приторно сладкий медово-пряный аромат. Детектив аж закашлялся от неожиданности и концентрации летучих веществ в воздухе. Восстановив дыхание и проморгавшись от выступивших слез, Слоувей с досадой обнаружил, что перевернул одну из прячущихся в ворохе бумаг склянок. Изящная стеклянная пробка выпала, и из бутылочки на столешницу натекла прозрачная, быстро испаряющаяся лужица. Детектив поспешил вернуть флакону вертикальное положение и поплотнее закупорить его горлышко. После чего решительно прошагал к окну, не без труда справился со шпингалетом и распахнул створку на всю доступную ширину. Только теперь он вдохнул полной грудью, с наслаждением втягивая в легкие сырой осенний воздух, самую капельку отдающий прелой листвой. Дождевые капли, отскакивая от отлива окна, оросили пыльные суккуленты и прутик брызгами. Засохшее растение на табурете печально качнуло своим последним листочком.

- Что, тоже не нравится? - спросил его Слоувей, понимающе подмигивая, и добавил: - Ну подыши хоть...