Чай с пряностями, или Призраки прошлого (СИ)

- Она, знаешь, какая? У нее глаза, как небо! Правда она бывает немного рассеянна, но... Ха! Снова «но»! Она бывает рассеянна, но, вспоминая того, в чьем доме ты нашла себе временный приют, рассеянностью тебя не испугать.

Слоувей шагал к выходу, сюсюкая с геранью и расписывая прелести знакомой феи. На пороге цветочной лавки он резко остановился, выкрикнул:

- Ха! Ия еще говорил про чужую рассеянность?! А сам?

После чего развернулся и бодро возвратился в кабинет нисса Лагберта, где схватил тощую стопочку документов со стола и, небрежно ее свернув, сунул сверток подмышку. После чего вышел на улицу и пошел, уже не возвращаясь и даже не оглядываясь, забыв про распахнутое настежь окно и незапертую дверь, не обращая внимания на удивленные, а иногда и испуганные лица встречных горожан, которые провожали долгими задумчивыми взглядами по-идиотски улыбающегося расхристанного детектива, который шел без зонта под проливным дождем и бережно нес горшок с раскисшей землей и торчащей из нее чахлой бодылкой.

ГЛАВА 42, в которой рассказывается об обратной стороне приобщения к культуре

- Был очень жаркий день, и даже вечером было душно, - медленно, как будто читая по книге, начала свой рассказ Роззи. - Представление начиналось после заката солнца, когда жара должна была спасть, и папа сначала хотел пойти в театр вместе с нами. Но Рой раскапризничался, стал плакать. Родители забеспокоились, позвали доктора Ивилса. Ничего страшного в итоге доктор не нашел. Малыш просто перегрелся днем на солнце, но папа решил не оставлять маму с Роем одних. Идти было недалеко, Груембьерр безопасный город, поэтому, поколебавшись, папа разрешил нам с Лисси пойти вдвоем...

...Звездам, высыпавшим на вечерний небосклон, было страшно любопытно. Поэтому они заглядывали сквозь прорехи шатра. Шатер был не новый, довольно потертый, с разноцветными заплатками, которые придавали ему вид циркового. Он был не таким уж большим и мог вместить внутрь только пару сотен зрителей. Остальным приходилось ждать следующего представления. Впрочем, театр планировал задержаться в городе на несколько дней, чтобы все жители смогли сполна насладиться мастерством актеров.

- А какая сказка? - спросила Лисси.

Рыжие лохмушки уже успели выбиться из ее прически и беспорядочно рассыпались по щекам и лбу.

- Это не сказка, - с превосходством старшей объяснила Роззи. - Это драма великого драматурга Уилдера Голдскрима. Папа сказал, что мы должны приобщаться к культуре.

- Про что драма?

- Про любовь. Называется «Принц Лонгус».

- Про любовь? - скривилась Лисси. - Фу!

- Не только, - сказала чуть задетая Роззи. - Там есть и приключения, и проклятье. Очень интересная история, хотя и не самое известное произведение Голдскрима. Мне папа коротко пересказал содержание. Принца Лонгуса изгнали из дома из-за козней его дяди, который сам хотел стать королем и сделать своего сына наследником. Отец Лонгуса, король Монгриус, поверил злым наветам и выгнал сына. Принц обиделся и ушел из дома. К тому же на принца наложили проклятие. Он мог вернуться домой, только выполнив несколько условий. Там еще принцесса была, в которую Лонгус был влюблен. Короче, там длинная драма. В трех действиях.

- С хорошим концом?

- С хорошим, с хорошим. Сиди спокойно. Скоро начнется.

Лисси вздохнула. С большим удовольствием она бы почитала сказку, причем дома, уютно свернувшись в кресле и грызя засахаренные орешки. А не сидя, выпрямив спину, на колючей жесткой лавке без спинки. Однако папа сказал, что театр, завернувший в их захолустье, это просто чудо. Тем более театр, в репертуаре которого есть соларская классика. Так что Лисси ничего не оставалось, как с тоской оглядываться по сторонам.

Сцена, грубо сколоченная из досок и лишь слегка приподнятая над землей, была занавешена большой тканью из потертого бархата, потуги на изящество которой были сильно подпорчены опять же разноцветными заплатами. Перед сценой стояло несколько скамеек, принесенных с разрешения городских властей с улиц города. Перед скамейками установили два кресла и положили картонку: «Не садиться! Места для мэра!» Остальные зрители должны были сами позаботиться о себе. Что, собственно, горожане и делали, неся из дома стулья и табуретки. Молодежь предпочитала стоять на ногах позади всех, толкаться и перебрасываться шуточками. Лисси и Роззи, пришедшие задолго до начала представления, смогли отхватить места в самом первом ряду. Их, наверное, и так бы туда посадили, поскольку взрослые, не сговариваясь, оставили первые ряды для детей, но девочки не хотели рисковать. Рядом с Лисси усадили толстого мальчика с прилизанными темными волосами, от которых несло ароматным маслом.

- Сиди здесь, Герти, дорогой, - проворковала мальчику слегка тучная ниссима. - А мамочка будет сидеть вон там. Если тебя будут обижать, сразу же скажи мне.