ЧайфStory

С Пашкиным приходом лучше не стало. «Привели Пашку, и после этого начались разборки вообще непонятные какие-то, — рассказывает Нифантьев. — Поехали в Пермь, играли в кинотеатрах перед сеансами… Вообще непонятные концерты, за деньги, но непонятные. Шахрин говорил, что мы плохо играем, что его «не качает»… А мы играли нормально. Играли и играли, не лучше, не хуже, нормально играли. Началась какая-то война внутри».

Шахрин злился от того, что группа становилась неуправляемой. Хотя на самом деле никто и не пытался ею управлять. «Чайф» все еще существовал по старому совково-рокерскому принципу «все друганы, все братья», братьями не шибко поуправляешь, могут и в лоб дать. По совместному труду в «Тайм-ауте» дружили Злобин и Устюгов, парни с характером. Нифантьев: «Злобин — человек самолюбивый, умный и резкий, он Шахрина мог послать куда угодно. А Пашка Устюгов был еще круче, он из кольцовских».

Бегунов с Нифантьевым составили «костячок», в котором и костенели при помощи пьянства. Им тоже было сильно не по себе; раздражение направлялось на Шахрина: «Раздражало, что Вовка всегда правильный, — свидетельствует Бегунов. — В любом случае, это был ужасный период, когда все идет накатом, репетиции становятся обузой… Какая-то бацилла нас поразила. Ханхалаев шептался с Вовкой… Но в конечном итоге даже я стал понимать, что половине людей вообще похер, что происходит».

Каждый с кем-нибудь шептался, каждый кого-нибудь обвинял, хотя на самом деле виноватых не было. Лучше всех этот период охарактеризовал Леша Густов: «Отношения в группе ухудшались, потому что никто не знал, что делать. Пошел поток, стало скучно. Никакого развития, Костя катал концерты туда-сюда… Дальше-то что?». Непонятно.

«Лучший город (сбоку от) Европы»

Единственным человеком, который пытался что-то изменить, был Костя Ханхалаев. Он повышал музыкально-образовательный уровень группы, с каковой целью пригласил стороннего профессионала, на эту роль был выбран Володя «Петрович» Елизаров, аранжировщик и мультиинструменталист, в будущем звукорежиссер «Чайфа». Елизаров был знаком с Ханхалаевым по совместному труду в «Наутилусе». «И несколько репетиций прошли в странном заведении под названием «Дамская лавка», там мы узнали, — рассказывает Шахрин, — что, оказывается, у песни бывает развитие, что необязательно всем от начала до конца играть одно и то же…».

Узнали, и ладно, ничего дельного из этой истории тоже не получилось. Не более эффективной оказалась съемка рекламного ролика для фирмы электромузыкальных инструментов «Форманта», представители которой появились в начале осени и заявили, что собираются выпускать «клавишу» (синтезатор т. е.). Самой клавиши у них не было, выпустить ее впоследствии так и не удалось, но был деревянный макет, раскрашенный весьма натурально, который и предстояло рекламировать.

Что такое рекламный ролик, ни они, ни чайфы не знали, формат определили в четыре минуты, такой маленький фильм про «Чайф» и деревянную «Форманту». При том, что в «Чайфе» клавиша сроду не жила. Оплатили запись песни «Я видел металл», ее Шахрину очень хотелось записать. Писали на телевидении, у «Апрельского марша» взяли клавишу Korg, Антон на ней играл. «Клавишное это пиликанье было «не ахти» — рассказывает Шахрин, — а втихую записали песню «Лучший город Европы». Я до сих пор не понимаю, куда делась фонограмма. «Лучший город» остался, а «Металл» мы, очевидно, честно отдали этим людям, он там и ухнул».

Съемки проходили с голливудским размахом: на МЖК в лесу есть каменная арена, там был якобы концерт, публики понагнали… Потом вывезли всех на берег реки Чусовой, на утесе стояли чайфы, над ними целый день летал вертолет. И с вертолета группу снимали на камеру формата УНЗ — полный бред!.. Но нет, худа без добра — день на природе, потом Шахрин с Бегуновым летели в Свердловск над осенним лесом…

Клавиша осталась деревянной мечтой создателей, ролик потерялся, с ним фонограмма песни про «Металл». А фонограмма «Лучший город Европы» вошла в одноименный альбом, который, как и клавиша, остался «деревянным» — это единственный альбом группы, не считая самых ранних, который не вышел и не выйдет никогда.

Под лучшим городом подразумевался Свердловск. Город в Азии, до границы Европы — 42 км. Но патриотично.

Альбом-зальник предложил записать Костя. Шахрин предложил, чтобы концерты были благотворительные, вся прибыль должна была пойти в детские дома. «Это был мой первый урок благотворительности, и я понял, что дело это не простое, — рассказывает Шахрин. — Слова «вся прибыль» звучат красиво, если ты не знаешь, что это за прибыль и кто ее будет делить. А мы еще связались с Детским фондом имени Ленина… Конечно, ни в какие детские дома ничего не пошло». Но шума было много. Везли зачем-то из Москвы аппаратуру Костиного друга, она была немногим лучше свердловской, но стоила огромных денег… Аппаратуру арестовали на вокзале, пришлось выкупать…