Чайки за кормой

– Спокойно! Всем оставаться на своих местах! Точно, вижу землю! Молодец, Миша! Где-то под банками должны быть весла. Нашли? Вставить в уключины! Навались! – Брумбель отдавал приказ за приказом – близость тверди придавала ему силы.

Через час киль бота уперся в прибрежную гальку. Моряки выскочили на берег и радостно заплясали на песке.

– Порадовались, и хватит. Надо исследовать место, найти людей, – приказал капитан.

К вечеру позитива поубавилось. Земля оказалась необитаемым островом. Людей не было, живности – тоже. Удалось только набрать каких-то фруктов, неприятно пахнущих. Но и их съели с большим удовольствием.

Под утро решили развести костер. Наломали побольше сухих веток, достали из бота НЗ, в котором были упакованные в целлофан спички. Азарт, с которым подбрасывали в костер дрова, дал эффект – со стороны могло показаться, что горит весь остров.

Через время этот эффект перешел в практическую плоскость – сигнал терпящих бедствие заметили с военного буксира, который тащил потерявшуюся «Океанскую надежду» в порт.

Когда спешащие на помощь приблизились, у Николаича отвисла челюсть.

– Наше! Наше судно!

Народ был в экстазе:

– Такое только в сказках бывает! – радовался Миша – скорая встреча с сокровищами добавляла ему положительных эмоций, итак хлеставших через край.

«Однако теперь ведь придется делиться со всеми», – подумал он и слегка погрустнел.

«Океанскую надежду» разве что только не целовали моряки, когда вновь вступили на ее борт.

Американцы, так ничего и не поняв из рассказов русских, отпустили их с миром.

Миша первым делом прибежал в каюту и полез в тайник. Камней не было!!!

Моряки довольно быстро освоились с мыслью, что спаслись и потянулись в каюту к Балалайкину.

– Ну, и где наше богатство? Самое время поделить, – потирал руки Андрей.

– Нету, – еле выговорил Миша.

– Как это «нету»! Врет он все! – закричал Скала.

Но по лицу Михаила было видно: не врет.

Глава 30

После всех Атлантических приключений переход до Бостона и швартовка в порту для экипажа были как увеселительная прогулка. Все были так сыты событиями, что в увольнение на берег никто не пошел. Выгрузка должна была начаться завтра, и все разбрелись по каютам и заснули богатырским сном.

Когда судовые часы показывали три часа ночи, из иллюминатора выбрался человек и, бесшумно ступая, проследовал на причал. Дальше он покинул территорию порта и попал в слабо освещенные эмигрантские кварталы.

В это время на борт судна крадучись пробрались двое людей. Лунный свет выхватил из мрака наколку в виде дракона на запястье одного из них. Пройдя на корму, они открыли люк и спустились в ахтерпик. Там они вскрыли балластную цистерну и углубились в нее. Луч фонаря тоскливо метался по металлическому ящику, но ничего, кроме ржавчины, не находил.

– Эй, слушай, а это точно то судно? – спросил товарища якудза с драконом.

– Конечно. Ошибки быть не может, – отвечал второй.

– Тогда где же пакет?

– Не знаю. Тут его нет.

– Может быть, кто-то из команды его нашел?

– Морской специалист уверял, что эти емкости никогда не вскрываются во время плавания.

– Может, у них был ремонт?

– Не знаю.

Они выбрались на берег и молча пошли к оставленной на дороге машине. Сев в нее старший сказал:

– Будем звонить оябуну.

– Нет, только не это! Тут уже пальцем не отделаешься, – сказал второй и посмотрел на свою левую руку – на ней отсутствовал мизинец, – попробуем сами найти пакет.

Пока якудза вырабатывали план дальнейших действий, ночной беглец с судна зашел в бар, чтобы вызвать такси.

Пока бармен звонил по телефону, гость пил за стойкой пиво.

– Такси скоро будет, – сказал бармен и положил трубку.

– Вот це добре, – обрадовался пришелец.

Компания мексиканцев в углу помещения повернула головы и пристально посмотрела на незнакомца. Тут Славик Подбочко, а это был он, допустил роковую ошибку. Он, испугавшись недружелюбных взглядов латинос, бросился вон из бара. Те, ни секунды не раздумывая, побежали за ним. Боцман был обречен – он не знал хитросплетений улочек латинского квартала. В одном из тупиков его и настигли мексиканцы.

– Хлопцы, вы че? Я же свой, американьский. Вернее, скоро буду.

Латинос не поняли ни слова из сказанного хохлом. Но это не сильно их расстроило. Они молча снимали со Славика одежду, лишь изредка пресекая его хилые попытки к сопротивлению с помощью увесистых ударов. Все действо заняло не более пяти минут. Луна издевательски светила в вышине. Теплый ветер гонял по грязным улицам различный эмигрантский сор. В домах спали выходцы из Латинской Америки, набираясь сил перед грядущим днем. По тротуару брел полный отчаяния Слава. Он был в одних трусах и с шикарными синяками на лице.

Под утро Николаич проснулся. Больше спать не хотелось, и он решил сходить на камбуз, чтобы сделать себе бутерброд и употребить его с чаем. Проходя мимо кают-компании, он услышал какие-то всхлипы за дверью. Открыв ее, он увидел сидящего за столом голого Славика. Тот горько плакал.

– Славик, что случилось?!

– Бри-бри-бриллианты!

– Что? Какие бриллианты?

– До-до-дорогие!

– Да, перестань ты ныть! Толком расскажи, что случилось?