Чайки за кормой

А живут они, эти рыцари кухонных ножей и разделочных досок, по большей части не на мизерную зарплату, а имеют доход от недовложений. Положено, допустим, по технологии сто семьдесят граммов мяса на порцию жаркого. Ну, недоложил он 20 граммов, кто ж это заметит? А в масштабах, к примеру, заводской столовой, где по пятьсот человек в день питаются? То-то и оно! Неплохо выходит. Отсюда и сытое лицо, злобный взгляд и заплывшая жиром совесть. А еще машина, дача, дети в английской школе, жена в золоте и собака неизвестной, но очень престижной породы.

Закончив в конце 80-х ПТУ по специальности повар-пекарь, Виктор Крошкин был направлен на работу в небольшое кафе, расположенное в приморском городе. И через некоторое время жизнь его изменилась в лучшую сторону. Заведующая кафе, женщина дородная, но здравомыслящая, приметила молодого паренька и приблизила его к себе. А еще через два года ездил уже Витек на «Жигулях», вызывая зависть у соседей и одноклассников. Талонный период в жизни нашего государства лишь добавил Крошкину козырей в его игре с судьбой.

Карие глаза невысокого крепыша Вити смотрели на мир с азартом конкистадора. Он был уверен, что жизнь должна ему и никак иначе. Пропахнув борщами и жареным луком, он не оплыл жиром и сохранил высокую подвижность своих конечностей. Небольшой рост его не только не уменьшил амбиций, а, наоборот, лишь распалил жажду присвоения. В своем стремлении хапнуть как можно больше дошел до того, что стал жарить картошку на воде и варить суп без мяса. Только вмешательство заведующей прервало Витины эксперименты над желудками граждан.

Наступили девяностые, социализм полетел в тартарары и на место белотелой и пухлой заведующей пришел энергичный дядька из расформированной партноменклатуры. Существование Крошкина значительно усложнилось. И потянулся он к бутылке. Новый заведующий какое-то время смотрел на это сквозь пальцы, поскольку найти специалиста на небольшую зарплату было непросто.

Но однажды Витя так напился, что, готовя первое блюдо, вылил в кастрюлю бутылку водки, а котлеты пожарил на коньяке.

Нельзя сказать, что клиенты остались недовольны нестандартной едой. Скорее, даже наоборот — обед прошел весело и непринужденно. Были даже попытки стихийно организовать дискотеку. Но Крошкина все-таки уволили.

Одну неделю он пил. Вторую искал работу. Взвесив все «за» и «против», он решил покинуть поднадоевшие каменные джунгли, асфальтовые поля и вырваться на морские просторы, чтобы бороздить океан и слушать крики чаек за кормой.

Найти нужную контору не составило большого труда — «Юнион» в городе был известен. Зайдя во двор, где находился офис, он был взят в плотное кольцо дворовыми псами, которые ласково заглядывали ему в глаза и заискивающе махали хвостами. Видимо, райский аромат кухни еще не успел выветриться за неделю вынужденного простоя. Отогнав собак, Крошкин печально вздохнул и вошел в офис.

В крюинговой компании, занимающейся подбором экипажей для работы на судах иностранных компаний, Крошкина встретили с распростертыми объятиями — хорошие повара на флоте всегда в цене.

— Документы мы вам подготовим, контракт вы подписали, так что готовьтесь в рейс. Вы должны быть пятнадцатого апреля в 14.00 в Шереметьево-2. Полетите в Париж. Там пересадка и перелет на Японию, где и примете судно. Семь футов под килем!

Глава 4

Апрель радовал жителей приморского города. Мягкая теплота обволокла улицы и здания. Деревья и кустарники увеличились в объеме за счет зелени, птицы сошли с ума от сладостного воздуха и напропалую купались в лужах. Народ блаженствовал. Даже приводов в милицию стало значительно меньше, а кухонные ссоры все чаще заканчивались в спальнях. Рабочие и служащие из последних сил ковали семейный бюджет, спинным мозгом чувствуя приближение отпуска.

Одним из немногих, кого разворачивающаяся по всему фронту весна не радовала, был Вадим Сочинцев. Он учился на четвертом курсе мореходки и многое в этой жизни уже понял.

В настоящий момент он сидел на балконе и безуспешно пытался наладить взаимоотношения с учебником под громким названием «Судовые силовые установки». В комнате энергично ссорились его родители.

Вадим был редким типом молодого человека, по внешнему виду которого легко было угадать его внутреннее содержание. Он был худ, вял, медлителен и слегка застенчив, что, в свою очередь, выдавало в нем меланхолический пессимизм и отсутствие ярко очерченных целей. Однако слабость организма способствовала оттачиванию его критичного ума и остроумия.

Его адаптации в бурлящем в 90-е годы обществе мешала неустроенность быта. Отец с матерью находились в постоянном конфликте, что, естественно, не способствовало стабилизации нервной системы их отпрыска.