Чайковский

Изменения коснулись и образа Лизы. Чтобы усилить конфликт — невозможность соединения героя с любимой, — Чайковский делает Лизу не бедной воспитанницей Графини (как в повести), а внучкой-наследницей. Об этом свидетельствует и либретто, где написано: «…чтобы сделать любовь лица, как Герман, более естественной, понятной, нужно было дать Лизе иное положение в обществе, нежели то, какое отведено ей в повести Пушкина». Следует добавить, что в первой же картине ее представляют как невесту князя Елецкого, хотя в повести жениха у Лизы нет. Так появляется новое действующее лицо — князь, так образуется треугольник: Герман — Лиза — Елецкий. На этом перечень разночтений не заканчивается.

Но, пожалуй, принципиальным для композитора было изменение финала всего драматического действия. Первоначально в своем либретто Модест Ильич после смерти Германа (в повести он остается жив, но сходит с ума) возвращает Лизу к князю Елецкому. Петру Ильичу такой поворот сюжета, который, кстати, был сродни пушкинскому (Лиза выходит замуж «за очень молодого человека»), представляется совершенно неприемлемым и даже невероятным. По убеждению Чайковского, Лиза не могла жить, оставшись без любимого, — она гибнет, бросается в реку, когда убеждается, что мечте ее не суждено сбыться.

«Пиковая дама» явилась одним из величайших произведений мирового музыкального искусства. Эта трагедия потрясает психологической правдивостью воспроизведения мыслей и чувств героев, их надежд, страданий и гибели, яркостью картин эпохи, напряженностью музыкально-драматического развития. В основе оркестрового вступления три контрастных музыкальных образа: повествовательный, связанный с балладой Томского; зловещий, рисующий образ старой Графини, и страстно-лирический, характеризующий любовь Германа и Лизы. В драматургии музыкального действия мастерски развиваются в контрастном звучании линии судеб героев и оттеняющие их массовые хоровые сцены. Так, оживленно-радостному хору гуляющих — в первой картине, хору девушек — во второй, хору гостей — в третьей и хору игроков — в седьмой противопоставлены драматический ансамбль (квинтет) «Мне страшно…», баллада Томского о трех картах, элегически нежное ариозо Германа «Я имени ее не знаю…». А идиллический дуэт Лизы и Полины «Уж вечер…» (стилизованный в духе пушкинского времени и написанный на стихи Жуковского) сопоставлен по контрасту с огненной русской песней-пляской «Ну-ка, светик Машенька».

Переложенный на музыку психологизм жизненной драмы главных персонажей в сочетании с логикой сценического развития предопределил успех оперы. Уже через несколько дней в журнале «Русское обозрение» Петр Ильич смог прочитать рецензию на спектакль Н. Д. Кашкина, специально приезжавшего на петербургскую премьеру. Московский друг писал, что в «Пиковой даме» сконцентрированы все лучшие качества Чайковского как художника: поразительное мелодическое богатство, высочайшее композиторское мастерство, великолепное чувство сцены и тот здоровый реализм, «который составляет одну из характернейших черт его таланта, гораздо ярче и сильнее свидетельствующих о его кровном родстве с русскими художниками, поэтами, романистами, нежели какое-либо употребление народными мелодиями». Развивая эту же мысль в другом своем отзыве о «Пиковой даме», с которым познакомился композитор год спустя в журнале «Артист», критик писал: «Среди опер П. И. Чайковского Пиковая дама должна быть названа произведением самым зрелым. В ней композитор является на высшей точке своего художественного мастерства по энергии и сжатости музыкального выражения. И со стороны музыкального драматизма П. И. Чайковский раньше не достигал такой высокой ступени, как, например, во всей четвертой картине, образцовой по выдержанности колорита и характера драматического положения. Вообще Пиковая дама должна занять одно из высших мест в русской оперной литературе».

Такая оценка оперы была справедливой, ибо сразу же вслед за столичной премьерой состоялись первые постановки «Пиковой дамы» в Киеве (19 декабря) и Одессе (19 января следующего, 1891 года). Петр Ильич был на обоих спектаклях. В Киеве дирижировал И. В. Прибик, в Одессе — Н. Б. Эммануэль. Оба Германа — М. Е. Медведев и И. Г. Супруненко — во время репетиций прошли свои партии с композитором. Трактовка роли Медведевым, по рассказам современников, отличалась сдержанностью при глубоких внутренних переживаниях. Артист сумел избежать мелодраматических эффектов. И публика и музыканты приняли весь спектакль настолько восторженно, что он был за один месяц повторен с аншлагом восемнадцать раз!