Чайковский. Музыка и жизнь

Татьяна Рядчикова Чайковский. Музыка и жизнь

 «Вообще великие люди, являясь в интимном своём chez soi (доме), сходят с пьедестала, на который наше воображение возводит их, и оказываются совершенно такими же простыми смертными, как и мы, грешные».

(П.И. Чайковский)

От автора

Желание написать новую биографию Петра Ильича Чайковского возникло у автора после посещения музея Чайковского в Клину. Экскурсовод, захлёбываясь от умиления, повествовала о жизни обожаемого композитора, рассказывая, как он сутки напролёт творил и творил, создавая гениальную музыку. Когда её спросили, были ли у Петра Ильича какие-нибудь другие увлечения помимо музыки, она осеклась, округлила глаза и выдала: «Нет, не было у него никаких других увлечений, только музыка». Это высказывание заставило потенциального автора усомниться в компетентности экскурсовода и самой разобраться с этим вопросом об увлечениях Петра Ильича помимо музыки.

Также подвигли на изучение жизни Петра Ильича высказывания в интервью известных пианистов-исполнителей, Вот, например: «Если поглядеть историю русской музыки, ни Чайковский, ни Мусоргский и Римский-Корсаков, ни многие другие не были профессиональными композиторами. Но все они очень любили музыку и писали её преимущественно для себя. Они, конечно, ходили на курсы, например, как Чайковский к Рубинштейну в Московскую консерваторию (при том, что Чайковский занимался у Антона Рубинштейна в Петербургской консерватории, а в Московской сам был профессором! Примечание автора.). Изучали полифонию и всё другое. А потом рождалось это чудо невероятное – их произведения. Рождалось от любви к музыке, а не от того, что они только знали музыкальные законы, законы композиции, которые, конечно, тоже необходимы».

И ещё: «Ведь Петербург знаменит не только тем, что… внезапной и загадочной смертью там умер Пётр Ильич Чайковский. Он приехал в Питер на премьеру своей Шестой симфонии и помирать вовсе не собирался, поэтому музыковеды до сих пор спорят: было ли это самоубийством или случайной смертью от стакана воды с холерной палочкой.

А журналистка пианисту подыгрывает:

– Тогда от холеры умерло бы пол-Петербурга. Врачи констатировали тяжелейшее кишечное отравление: так отравиться можно было только мышьяком…».

Конечно, как написала одна газета в то время: «Быть Чайковским – и умереть от холеры…». Не комильфо как-то. Самоубийство, конечно, почётнее. Вот даже уважаемый Александр Журбин выдал свою версию самоубийства Чайковского: Чайковский сильно расстроился после неудачного исполнения Шестой симфонии, ну и решил покончить жизнь самоубийством. Как вам такой вариант? У самого Журбина, интересно, не возникало такого же желания? Вообще, есть ли такой пример, когда композитор лишил бы себя жизни, потому что его произведение плохо приняла публика? Петру Ильичу было свойственно, если его постигала неудача, быстро исправить свою оплошность и написать ещё лучше. Он мог порвать разлюбленное произведение, но чтоб думать о том, чтобы из-за творческой неудачи лишать себя жизни? Он никогда не шёл на поводу у публики и считал, что если публике не нравится, значит, публика не доросла до понимания произведения, а он, композитор, не станет опускаться до уровня публики, пусть она, публика, поднимается до его вершин.

Вопросом отравился Чайковский или умер от болезни, должны быть озабочены не музыковеды, а криминалисты. Криминалисты же никакого криминала и никакого отравления не находят. Врачи расписывали каждый час течения болезни, ничего не скрывая, и сделали заключение о том, что композитор скончался от болезни, уремии, вызванной холерой.

Также, при том, что Чайковский самый известный, популярный, самый играемый, самый знаменитый композитор во всём мире, много ли мы о нём знаем? Удивительно мало издано книг о Чайковском-человеке. Все книги в основном были изданы в середине 20 века и носят идеологически выхолощенный характер. Из нового появились: книги Александра Познанского «Чайковский» в серии ЖЗЛ, «Чайковский в Петербурге»; «Неизвестный Чайковский», изданный домом-музеем Чайковского, трёхтомник переписки Чайковского с Надеждой Филаретовной фон Мекк и двухтомник переписки Чайковского с издателем Юргенсоном. Книги Познанского содержат очень интересные биографические факты, написаны прекрасным языком, легко читаются, потому из продажи они уже исчезли. Переписка с Юргенсоном и «Неизвестный Чайковский» – это уже на подготовленного читателя, тем более они массивного формата. «Письма к близким» Чайковского (1955 г.), «Воспоминания о Чайковском» (1973 г.) или «П.И. Чайковский о музыке, о жизни, о себе» (1978 г.) уже давно стали библиографической редкостью, хотя пора бы, хоть к юбилейной дате, переиздать эти уникальные книги. Советские же издания просто морально устарели.