Чайку не желаете?

Правда я задерживаться там не собиралась. Оттуда до конечно точки моего путешествия три дня пути в повозке. Милый городочек Розенбург славиться лекарским училищем. Я рассудила так: зельевар мне не быть, справка привлечет излишнее внимание – будут посылать запрос в академию и его можно перехватить, тогда выучусь на лекаря. В училище обучение длится два года, и готовят там только узконаправленных специалистов. Зато в последствие без работы не останусь. Опять же доступ в лаборатории. Не самый плохой вариант при отвратительном раскладе. Особенно в свете последней новости, настигшей меня буквально вчера.

С тоской взглянула в окно. В запасе есть две недели, чтобы подать документы и сдать вступительные экзамены. Хоть учебный год уже и начался, опоздунов принимают, но заставляют догонять группу. Но, видимо, мой лимит везения был вычерпан досуха. Деревья продолжали трещать и гнуться под порывами ветра.

Что может быть страннее, чем явления путника в такую непогоду? Скрипнула дверь, пропуская закутанного в плащ гостя. Все в зале дружно посмотрели на отчаянного храбреца, рискнувшего прогуляться.

Визитеров было два. Второй в теплой куртке, не скрывал лица под капюшоном. Хищным взглядом, обежав застывших постояльцев, он остановился на мне. Как насмешка судьбы за стенами раздался раскат грома, сверкнула молния, и хлынул поток дождя.

- Нашел! – радостно оскалился Шило.

Я на нетвердых ногах подняла со стула. Очень надеюсь, что меня разыскивали не по основной профессии.

Второй скинул капюшон… и мое тело само метнулось в заднему выходу. В спину полетело «Стой паршивка!», а пальцы уже крепко держали ручку. Рывок. И я захлопнула дверь обратно. Далеко ли убегу под проливным дождем среди ударяющих в землю молний без денег, вещей и документов?

Тяжелые черные тучи низко нависали над горными пиками, намекая - там мне не рады.

Метнулась к лестнице на второй этаж, чтобы закрыться в комнате, взять вещи и сбежать через окно, но путь мне преградил Шило. Он уселся на нижнюю ступеньку и иронично приподнял одну бровь. Мол, что дальше делать будешь?

Носиться по залу и блажить «помогите, убивают!» не вариант. Посетители с заинтересованностью провожали мои перемещения, но на защитника не тянул никто. Промышленники и торговцы с пальцами толще сардельки. Пара женщин в возрасте вообще на суету взирали брезгливо, как пансионерки на декольте.

Единственное укрытие – барная стойка, опробованная еще на брате. Нырнула туда и затаилась у ног трактирщика. Мужик удивленно скосил глаза, но выкидывать меня не стал.

- Эльза, - раздался сверху крайне сердитый голос, - это глупо. Вылезай немедленно!

- Он очень злой? – шепотом спросила у мужика, к чьим ногам усиленно прижималась.

- В ярости, - хохотнул трактирщик.

- Тогда точно не вылезу, - храбро пропищала я.

Над головой раздался тяжелый вздох, и наглая рука нащупала мой воротник. Ткань протестующе затрещала, я захрипела и ухватилась за какое-то кольцо в полу. Умру, а не сдамся.

- Эльза, прекрати дурить! – прорычал сквозь зубы Жорж.

Замотала головой. Лучше уж пускай прилюдно убьет, чем потом неизвестно где под кустом прикопает.

Далее последовало цветастое выражение, изобилующее нецензурными словами и звуками, и в мои пальцы прилетел разряд. Руки тут же онемели и повисли плетьми.

В комнату меня внесли вперед попой к верху. Так себе поездочка. С виду красивые плечи на деле оказались жесткими и неудобными. Два звучных шлепка при попытке брыкаться вызвали у Шила, оставшегося внизу в зале, идиотскую ухмылку.

Меня, не церемонясь, сгрузили на кровать. Еще и руки прижали к покрывалу, чтобы не сопротивлялась. К спасительному саквояжу, притаившемуся в углу, пробиться без боя не получиться.

Я замерла под хищным взглядом Жоржа. Похоже, меня собрались не просто убивать, а с особой жестокостью.

- А ты молодец, - неожиданно начал следователь с комплемента. – Нет, правда, молодец. Если бы Шило не запомнил твое новое имя, искать пришлось бы в два раза дольше.

Вот зря он меня хвалит. Я дура, причем полная. А ведь надо было подумать, когда просила сделать липовые документы, что Шило по своей сути продажная личность. У наемных убийц обычно совесть заменяют деньги. Кто больше заплатил, тот и прав.

Жорж, налюбовавшись моим отрешенным видом, продолжил:

- Но петух тебя бы все равно выдал. Глупо таскать его за собой по стране. Оставила бы у трактирщика и дальше кур топать.

А я молчала. И сожалела. О том, что недальновидно выложила сегодня из кармана свое новое изобретение: капсулы с жидкой взрывчаткой. Идея, конечно, украдена у парфюмеров, предоставляющих пробники духов а малюсеньких флаконах. Зато «бабах» выходит не столь масштабный. Чтобы оглушить противника и сбежать вполне хватит.

А еще сожалела, что ненавидеть эту сволочь ну никак не получается. Предательское сердце радостно стучало об ребра вовсе не от страха. От предвкушения, чтоб его.

Не дождавшись от меня ответа, Жорж нервно втянул воздух сквозь зубы:

- Эльза, нам надо поговорить.

- Храна не отдам, - отмерла я. – Можешь обыскать вещи, артефакта тут нет!